– Завези их в Следственное управление. Им еще до утра дежурить. Впрочем, водитель может тебя и не послушаться. Я скажу ему, что машина в твое распоряжение поступает. – Полковник вышел, предупредил водителя и вернулся.

– Адрес профессора помнишь?

Сергеев заглянул в свой блокнот.

– Записан… – он продиктовал.

– Правильно. – Полковник сравнил со своей записью. – Знаешь, где находится этот адрес?

– Никак нет. Я только центральные улицы знаю. Но язык, говорят, до Киева доведет…

– Водителю назовешь адрес, он в навигатор забьет… Найдете.

– Значит, разменяли квартиру, – сделала вывод Азада Абдурагимовна. – Раньше они вместе жили на проспекте Петра Первого. С одной стороны окна на озеро Ак-Гель выходили, с другой на Каспий… Дураки! Одним словом их можно назвать. Такую квартиру потеряли.

Ее оценка бывшей квартиры профессора тоже многое сказала о женщине. По крайней мере, Сергеев, кажется, понял, как еще можно от нее избавиться.

Микроавтобус ждал их на прежнем месте.

– Сначала группу силовой поддержки в Следственное управление, а потом вот по этому адресу… – Старший лейтенант вырвал листок из своего блокнота, предварительно переписав адрес на следующий листок, и положил перед водителем. – Найдете?

– Навигатор отыщет. А потом?

– А потом – суп с котом. Время покажет…

Глава 13

До Следственного управления доехали быстро. На улицах уже начало темнеть. Прямо у крыльца управления высадили СОБР, после чего Азада Абдурагимовна перебралась в салон на то место, где раньше сидел командир группы СОБРа. Так ей было проще, как она сообщила водителю, общаться со старлеем, которого она по-прежнему звала на «ты».

– Так как тебя звать-величать, старлей Сергеев? – приступила она к допросу, как только микроавтобус тронулся с места.

– Родители Сергеем назвали, а отца Николаем зовут.

– Сергей Николаевич, стало быть?

– Стало быть, так.

– Давно в Дагестане служишь?

– Я здесь только в командировке на полгода. Недавно прибыл.

Что это уже третья командировка в регион Северного Кавказа, старший лейтенант сообщать не стал. Посчитал лишней информацией.

– А служишь где?

– На Урале.

– А точнее…

– А это уже военная тайна. Конкретная дислокация засекречена. Как вообще любая конкретика, касающаяся армии.

– Ух ты, какой засекреченный человек. Мне это даже нравится… А если мне вот просто интересно… У меня же муж нынешний – генерал без пяти минут.

– Не генерал, а полковник. И не армии, а полиции. А без пяти минут, без десяти или без пятнадцати – это не важно. У нашего нынешнего начальника штаба, когда он еще взводом командовал, был один солдат, бывший полковник МВД. Только в МВД звания служебные, а у нас военные.

– Какая разница? Ну, скоро будет генералом. Ему уже обещали это звание дать. Ментам положено быть любопытными. Потому мне и интересно. От мужа переняла…

– А если мне – нет… – тихо сказал Сергей Николаевич, но она услышала.

– И что тебе неинтересно?

– Все, что касается вас, госпожа Асланова…

– Что уж я, настолько плоха, что ли? – спросила женщина обиженно.

– Стара ты слишком для него, – посмотрел через плечо в салон водитель. – Для меня бы еще сгодилась, но у меня жена, дети, внуки… Тоже не нужна ты мне, а уж молодому-то человеку – тем более… Он таких, как ты, за час два десятка найдет… Свистеть, я думаю, он умеет, и, как только свистнет, сразу прибегут.

– А ты женат? И дети есть? – внезапно, отбросив обиженный тон и не обратив внимания на «тыканье» и откровенную грубость водителя, спросила женщина Сергеева.

– Конечно, – соврал Сергеев. – У нас на службе нужно обязательно быть семейным. – Слова о службе служили весомым аргументом. – И жена – красавица, и двое детей. Сын – старший. Дочь на три года младше, – вдохновенно врал он.

– А квартира у тебя большая?

– А нет еще своей квартиры. Пока только служебная, – ответил старший лейтенант новой выдумкой, вспомнив оценку Азадой Абдурагимовной бывшей квартиры профессора Ниязова. – Зато двухкомнатная, – добавил он для убедительности. Детали всегда выглядят убедительно, если вы хотите, чтобы вам поверили.

– А что это такое – служебная квартира? – спросила она довольно вяло.

– Пока служу – живу в ней. Уволюсь – негде будет жить. Выселят.

– Кажется, подъезжаем, – сообщил водитель, прервав разговор.

Дом, к которому они подъехали, был старым, пятиэтажным, панельным.

– Семнадцатая квартира, говоришь… – Водителю никто ничего не говорил, он просто разговаривал сам с собой. – В таких домах бывает по четыре квартиры на лестничной клетке, бывает по три. Посмотри, старлей, пятый или первый этаж нам нужен? На первом во втором подъезде свет горит.

– Везде свет горит, на пятом тоже; только, похоже, в одном коридоре или в туалете, если оттуда окно на кухню выходит.

В действительности, как понял Сергеев, водитель решил его послать посмотреть квартиру не в силу того, что старший лейтенант был моложе, и не потому, что ему самому было лень оторваться от удобного мягкого кресла, а только чтобы отвязалась от старшего лейтенанта надоедливая возрастная женщина. И он был за это благодарен водителю.

Из микроавтобуса старший лейтенант выскочил, как крутым кипятком ошпаренный – так его утомила Азада Абдурагимовна своими вопросами. Но отлучиться удалось ненадолго. Пришлось рассмотреть оторванную надпись на дощечке, что раньше висела на двери в подъезд, сделать вид, что ничего не понял, забросить дощечку в кусты с опавшей листвой и заглянуть в сам подъезд, после чего неторопливо вернуться к микроавтобусу и сообщить:

– По три квартиры на этаже. Значит, второй подъезд, первый этаж. Окна во двор выходят. Свет горит. Похоже, профессор в самом деле приехал.

– Что я говорила! – воскликнула женщина и так же стремительно, как недавно старший лейтенант, но еще и с радостной улыбкой на лице выскочила из машины. Просто не верилось, что она около часа назад была на опознании тела собственного сына.

Сергеев вздохнул с облегчением и развалился на заднем сиденье микроавтобуса.

– Нет, что-то с опознанием здесь не так… – изрек водитель. – Какой она женщиной ни будь, она все равно мать. И смерть сына должна ее больно ранить. Надо с нашим полковником поговорить… И ты, старлей, тоже говоришь, что не того убили…

– Не знаю, – признался Сергеев. – Но подозрения у меня есть… Слишком много несостыковок…

– Едем, что ли? – спросил водитель.

– Поехали…

Но не успел микроавтобус развернуться, как дверь подъезда с громким стуком распахнулась настежь и во двор выбежала машущая своей сумкой Азада Абдурагимовна.

– Тормози… – приказал старший лейтенант. – Что-то случилось…

Микроавтобус замер на месте. Азада Абдурагимовна распахнула переднюю пассажирскую дверцу и легко, словно девочка, запрыгнула на сиденье.

– Представляете, ходит кто-то за дверью и не открывает. Я уж и звонила, и стучала, и слушала-слушала, и