Но они сюда передислоцируются, скорее, для демонстрации флага. Самим фактом своего присутствия они недвусмысленно дадут понять всем желающим отжать меркокситовые рудники у бедного Антонова, что тут ловить уже нечего.

Аполлинарий Александрович Дратвин после заключения мира между Бояндиным и Антоновым остался не у дел, чему, откровенно говоря, был весьма рад.

Он устал от неудач, которые преследовали его с момента гибели Василия Троекотова и чувствовал, что его жизненный путь медленно, но верно сворачивает куда-то не туда.

А потому решил на некоторое время перестать предпринимать любые активные действия, и взять паузу.

Тем более, что сейчас он свободен от каких бы то ни было обязательств и, в кои то веки, стал финансово независимым.

И, следовательно, в настоящее время проблема обеспечения первоочередных жизненных потребностей перед ним не стоит.

После длительных раздумий он пришёл к выводу, что сейчас имеет смысл распрощаться с этой дремучей провинцией, сменить место жительства и уехать туда, где его никто не знает и знать не может.

И, в то же время, пусть это будут места более цивилизованные и не так сильно удалённые от метрополии.

Кстати, вот взять, предположим, ту же Афродиту. Весьма подходящее местечко, и, что ценно, там он никогда не был, а потому вряд ли кто-нибудь на этой планете хоть что-то о нём слышал.

И уже находясь там, в нейтральном окружении, можно не торопясь привести в порядок нервную систему, полностью оправиться от потрясений и составить планы на будущее.

Приняв это решение, господин Дратвин как человек военный, не медля приступил к его реализации.

А, поскольку он не был обременён ни семьёй, ни недвижимостью, сборы в дорогу оказались весьма непродолжительными.

— Ну, да, — усмехнулся про себя Дратвин, выходя из гостиницы, — бедному собраться, только подпоясаться…

И хоть бедным его назвать было никак нельзя, но из багажа он с собой имел только средних размеров саквояж рыжей свиной кожи.

Крепкий, вместительный и практичный, да к тому же и выглядящий ещё вполне прилично.

Сев в заранее заказанное роботакси, он расслабился и даже задремал под еле слышное гудение хорошо отрегулированных антигравов.

Сейчас путь его лежал на космовокзал, откуда он отправится на орбитальную станцию.

И там уже займёт своё место в одном из звёздных лайнеров, который и доставит его в конечную точку маршрута — на Афродиту…

Но, когда такси приземлилось на огромном забетонированном поле, служившем стоянкой для многочисленных наземных и атмосферных транспортных средств, произошла неожиданность.

И не сказать, что приятная.

Как только Аполлинарий Александрович покинул уютный салон и извлёк из багажного отделения саквояж, его кто-то негромко окликнул:

— Аполлинарий Александрович Дратвин? — раздался из-за его спины негромкий бесцветный голос.

Резко обернувшись, Дратвин увидел перед собой совершенно невзрачного человека, весь облик которого был, словно смазан и никак не откладывался в памяти. Встреть такого минут через пятнадцать, и даже мысли не возникнет, что где-то его уже видел.

А такие неприметные люди, как правило, работали в весьма специфических организациях.

Аполлинарий Алексанрович до последнего надеялся, что ошибается, но, как это ни печально, оказался прав…

— Да, это я, — сказал он, и ощутил, что во рту мгновенно пересохло, а сердце начало колотиться так, словно стремилось проломить рёбра, — с кем имею честь?

— Нам надо задать вам пару вопросов, — всё таким же бесцветным голосом ответил серый человек, и небрежно мазнул перед носом Аполлинария раскрытой книжечкой казённого удостоверения, — это не займёт много времени. Пройдёмте.

На узких страницах мелькнувшего перед глазами удостоверения Дратвин таки успел разобрать строку: «Главное управление Генерального Штаба Российской Империи».

Аполлинарий Александрович никаких грехов перед государством за собой не числил, ну, разве что за исключение одного…

Орбитальный удар… И дёрнул же его чёрт проявить тогда инициативу… Хотя, если бы не это, то и денег бы не было… С другой стороны, а зачем каторжнику деньги, если от рудников всё равно не откупишься?

Хотя утечка исключена, Потап Феоктистович то успел слинять, вроде как… Но, это он так думает, а реальность может оказаться совершенно иной.

Да, эти могли его и прижать… Ребята то дюже резкие, даром, что незаметные… Ладно, гадать бессмысленно, а бежать поздно…

И Дратвин, понурясь, последовал за представителем спецслужб, как океанский лайнер за лоцманским катером.

Войдя в огромное здание, неприметный человечек прошел к неприметной же двери, за которой Аполлинарию открылся длинный коридор с крашеными стенами и изрядно обшарпанными дверьми.

Открыв одну из этих безликих дверей, серый человек сделал приглашающий жест и, не дожидаясь реакции Аполлинария, вошёл внутрь.

Аполлинарию ничего не оставалось, как следовать за ним…

— Вот, Алевтина Афанасьевна, — серый человек обращался к сухопарой даме за столом в глубине узкой и длинной комнаты.

Она увлечённо набирала что-то на клавиатуре и иногда посматривала на высящийся перед ней монитор.

Над дамой, облачённой в казённый мундир цвета морской волны, висел поясной портрет Государя Императора при всех орденах и регалиях.

Вдоль одной из стен этого кабинета-пенала сплошь стояли высоченные, под потолок, стеллажи, которые ломились от папок, теснившихся на многочисленных полках.

— Да, спецслужбы себе не изменяют, — отвлечённо подумал Дратвин, — информация исправно дублируется на бумажных носителях, что позволяет при необходимости трудиться во благо Империи даже при свечах.

— Здравствуйте, господин Дратвин, — дама подняла на Аполлинария свои большие, и неожиданно красивые, в цвет мундира, глаза, — присаживайтесь.

И приглашающим жестом указала на сиротскую табуреточку, скромно примостившуюся у края стола.

Аполлинарий Александрович недоверчиво посмотрел на этот предмет мебели, и с опаской опустил на него своё седалище.

Табуретка протестующе скрипнула, но таки устояла.

Холодное лицо дамы оживилось. Она отодвинула от себя клавиатуру и обернулась к Аполлинарию.

— Меня зовут Алевтина Афанасьевна Забелина, — она поправила светло-русую прядку, упавшую ей на глаза, и продолжила, — я титулярный советник разведочного департамента Главного Управления Генерального Штаба. Вам представляться, я думаю, — её узкое лицо с тонкими чертами было преисполнено превосходством, — не нужно, — и она демонстративно перевела свой взгляд на лежащие перед ней листочки бумаги, мол, мы и так знаем вас, как облупленного.

— Очень приятно, Алевтина Афанасьевна, — вежливо отозвался Дратвин, хотя, как вы понимаете, приятно ему не было, скорее, даже наоборот, — позвольте поинтересоваться, по какой необходимости меня препроводили к вам? А то я, знаете ли, немного тороплюсь. У меня регистрация на корабль до Афродиты скоро начнётся.

— Ваш визит к нам обусловлен государственной необходимостью, —