Шрифт:
Закладка:
Как бы то ни было, я выбросила на ветер три месяца исследований и взялась за новую тему. Уильям стал моим новым научным руководителем, нас связывает работа, а возможно, и нечто большее, но я ничего не могу сказать ему об огромной угрозе и ответственности, которые теперь руководят каждым моим шагом.
Неприятно признаться даже самой себе, однако страх – не единственный мой мотив. Судя по тому, что я слышала, история Фальконе представляет большой интерес. Я не могу не думать о том, как интересно будет заняться этим исследованием. Заняться самостоятельно, без чужого давления, без Розы. Теперь, когда на кону стоят человеческие жизни, подобные мысли вызывают у меня чувство стыда. Чтобы избавиться от них, я пообещала себе, что найду изумруд и спасу свою подругу. Впервые в жизни кто-то действительно нуждается во мне, зависит от меня. Моя единственная обязанность – исследовать увлекательную тему.
Я решила остаться в библиотеке до закрытия.
Начала с очевидного – забила в поиске фамилию Фальконе и нашла фотографии соколов, а также генеалогические сайты. Фальконе – распространенная фамилия.
Перейдя на итальянскую поисковую систему, я на первой же странице вычитала, что потомки знатного рода Фальконе живут в Генуе.
На третьей странице я нажала на ссылку под заголовком «Collezione Falcone, Genova». Роза писала об архивах Фальконе, пусть даже раздел о Генуе был наименее подробным. Что там было? Что ей там не рады?
Дальнейшие поиски привели меня на страницу со следующим отрывком, написанном на четырех языках – итальянском, английском, французском и немецком: «Ограблен частный архив Фальконе, располагавшийся в семейном палаццо в Генуе. Похищены ценные письма. Если вы располагаете какой-либо информацией о случившемся, пожалуйста, свяжитесь с графиней Фальконе (подробности ниже). За помощь в возвращении писем обещана награда».
Интересно, Роза была в архиве до того, как его ограбили, или после? Я снова просмотрела PDF, который прислал Уильям. Ни слова о краже. Я написала Уильяму и спросила, слышал ли он что-нибудь об этом. Уильям сразу же ответил, что Роза ничего не говорила.
Быть может, оригиналы всех документов были украдены и Роза просто потратила в Генуе время? Но она говорила, что работала там…
Следующий час я потратила на изучение истории драгоценных камней. В период раннего Нового времени они использовались как залог, поскольку деньги были недостаточно надежными. Герцог Феррары заложил свое самое ценное сокровище, бриллиант рода Эсте, чтобы профинансировать строительство своего самого большого дворца. А Изабелла Испанская использовала драгоценности короны в качестве залога для финансирования экспедиций в Америку. Конкистадоры финансировали свои путешествия за счет драгоценных камней, которые рассчитывали найти за океаном, и по прибытии в Испанию эти богатства облагались высокими налогами.
Свет в библиотеке померк.
Первый день поисков подошел концу. Я многого добилась и чувствовала, что полностью контролирую ситуацию.
Я боялась, что это лишь иллюзия.
Глава восемнадцатая
Всю следующую неделю я работала по двенадцать часов в день. Уильям прислал письмо по электронной почте, в котором была информация о ежемесячных выплатах стипендии. По крайней мере, минус одна тревога о том, как я буду расплачиваться по кредитке. К концу недели выделенное мне финансирование утвердили официально, и Уильям пригласил меня отпраздновать это за ужином. Впрочем в последнюю минуту ему пришлось отменить встречу.
Сейчас коротких прогулок было недостаточно, чтобы справиться с постоянным беспокойством. В десяти минутах от въезда в город располагался природный заповедник Гленбак Берн. Пешеходная тропинка петляла между вековых деревьев, рядом, примерно в тридцати футах протекал ручей. Ручей был рукотворным – его проложили в двенадцатом веке в качестве водовода к монастырю Сент-Стивенс и пруду у мельницы.
Под прикрытием раскидистых крон всегда царили сумерки, несмотря на то, что на улице было светло. Листва была настолько густой, что дождевые капли едва проникали сквозь нее, и тропинка почти всегда оставалась чистой и сухой. Мои длительные пробежки проходили в одиночестве, если не считать редких белок, снующих в ветвях.
Как-то в дождливый день я бежала быстрее, чем обычно. Восточный ветер ерошил листву, и внезапно меня по плечу ударил желудь. Гленбак Берн был пустынен и тих, обычно его уединение было преимуществом, но сегодня его удаленность от людей и отсутствие в лесу сотовой связи заставили меня напрячься еще сильнее.
Мне пришло в голову, что не слишком разумно бывать в лесу в одиночестве. Раздался глухой треск, заставивший меня вздрогнуть. Я бросилась бежать не разбирая дороги. Когда я наконец остановилась и прислушалась, в лесу царила обычная для него тишина.
«Конечно же, в лесу никого не было», – подумала я. Наверное, это упала ветка или прошел какой-нибудь зверь. Я развернулась и побежала обратно.
На следующий день для пробежки я выбрала пляж. Воздух был более влажным, но и людей побольше. Встав у кромки воды, я смотрела на мокрый серый песок, на который прилив вынес розоватые ракушки, стеклянную бутылку и другой мусор. Я нагнулась, чтобы подобрать необычный кусок дерева, и позади заметила силуэт. Резко обернувшись, я стиснула кулаки, готовая отбиваться. Рядом в бледно-фиолетовой ветровке стояла Мейрид.
– Извини, что подошла незаметно. Я напугала тебя? – спросила она. Соленый ветер трепал ее одежду.
– Не волнуйся. Все в порядке?
– В общем и целом – да. Я не собиралась рассказывать, но поняла, что не могу молчать. Я случайно подслушала разговор Эндикотта и, думаю, Берти.
– Да?
– Изабель, обещай, что никому не скажешь, но полиция вновь открыла дело Мадлен Гранжье. Они нашли какие-то новые свидетельства того, что ее смерть не была несчастным случаем.
Позднее мне позвонил Шон: он предложил отправиться в поход в воскресенье, но я отказалась. Субботу и воскресенье я провела в библиотеке до самого закрытия. Если кто-то следил за мной, то он должен был понять, что я сосредоточена на исследованиях. Работа в таких условиях требовала от меня много сил и мужества, и я погрузилась в нее с головой.
Любую информацию о Фальконе я рассматривала сквозь призму тайны исчезновения изумруда. Думать о словах Мейрид мне не хотелось. Я и так давно была убеждена, что смерть Мадлен не была несчастным случаем, а теперь уверилась, что она связана с исчезновением Розы. Одна лишь мысль об этом настолько пугала меня, что я предпочитала обходить ее стороной.
Каждый раз, когда я выходила из дома, офиса или библиотеки, я внимательно присматривалась к окружающим,
