достает ручку и выписывает еще один чек.

— Один миллион, итого два миллиона долларов, — говорит распорядитель Рокко и добавляет на стол еще фишку.

— Ставка объявлена. Пожалуйста, открывайте карты, — объявляет дилер.

Поскольку именно я сделал последнее повышение, то должен первым показать свои карты. Похоже, что мой оппонент слишком нетерпелив, потому что бросает свои карты на стол, и его истерический смех наполняет комнату. Я смотрю на его руку. Фулл-хаус.

Рокко все еще смеется, когда я кладу свои карты на стол, затем его смех стихает. В комнате воцаряется тишина, и только за ширмой Рокко слышен звук затрудненного дыхания.

— У нас роял-флеш, — объявляет мой распорядитель и поворачивается ко мне лицом. — Поздравляю, сэр.

Я жду, пока инспектор подойдет к дилеру и заменит фишки на эквивалентное количество камней. Затем он подбрасывает ко мне бриллианты, распорядитель собирает их и кладет в мою сумку. Я достаю четыре камня и передаю их в качестве платы организаторам турнира. Завершив сделку, мой распорядитель приглашает меня следовать за ним. Бросив взгляд на экран, где все еще сидит Пизано, я улыбаюсь и выхожу из комнаты.

На выходе из здания меня ждет машина, которая привезла меня в это место. Водитель стоит у задней двери и открывает ее при моем приближении. Я останавливаюсь перед ним и поднимаю драгоценный камень перед его лицом.

— Сэр? — спрашивает он, широко раскрыв глаза при виде блестящего камня.

— Мне нужно одолжить эту машину. — Я бросаю ему бриллиант. — Я оставлю ее на том же месте, где вы меня подобрали.

— Да, да. Конечно. — Он с нетерпением кивает, закрывает заднюю дверь и бросается к водительской, чтобы открыть ее. — Просто оставьте ключ в бардачке. У меня есть запасной.

Как только сажусь за руль, я давлю на газ и выезжаю на дорогу.

Когда приближаюсь к особняку Пизано, паркую машину за кустами, которые скроют ее от посторонних глаз, если кто-то будет проезжать мимо. Оставшееся расстояние преодолеваю пешком. Проанализировав расположение камер на стене по периметру и у ворот, а также поле их обзора, нахожу место, откуда вход виден напрямую, но попадает в слепую зону. И жду.

Через полчаса на дороге к воротам появляется свет фар.

Я знаю таких людей, как Рокко Пизано — высокомерных, самодовольных ублюдков, которые не могут смириться с реальностью, когда их кто-то обходит. Им часто нужен способ выплеснуть свою ярость, когда они сталкиваются с собственной неудачей, и, как правило, прибегают к насилию, обвиняя при этом кого-то другого. За те недели, что работаю с Пизано, я не видел, чтобы Рокко обижал свою жену, но что-то все равно не сходится. Я не могу выбросить из головы затравленный взгляд Равенны.

Разгневанный человек может прибегнуть к насилию, но испуганный, скорее всего, будет искать нору, чтобы спрятаться. Я хочу убедиться, что Рокко именно такой. Поэтому, когда его машина останавливается у ворот, ожидая, пока металлическая дверь отъедет в сторону, я достаю пистолет и целюсь в заднюю часть машины. Затем расстреливаю весь магазин в заднее стекло, крыло, задние фары — все, что только можно, но при этом избегаю попадания в Пизано.

Охранники выбегают из будки, поднимают оружие и направляются к машине, чтобы проверить своего босса. К тому времени, когда они начинают прочесывать местность вокруг ворот, я уже перебрался на другую сторону участка, где на прошлой неделе спрятал в одном из кустов веревку с альпинистским крюком.

Перелезть через стену не составляет труда, но на то, чтобы пересечь двор, у меня уходит более десяти минут, так как приходится идти зигзагами по определенной траектории, чтобы не попасть в поле зрения камер. Достигнув очередной «мертвой зоны» у западного крыла особняка, я бросаю крюк вверх, где он зацепляется за перила балкона. Когда добираюсь до места, кожа на руках становится чувствительной от лазания по веревке без перчаток. Я подтягиваюсь на веревке и приседаю за парапетом, чтобы меня не было видно.

Стеклянная дверь закрыта, занавеска задернута, но сквозь белую ткань все равно видно. Равенна спит, свернувшись калачиком под одеялом. Я даже не знаю, когда начал называть ее Равенной, а не миссис Пизано, но теперь она именно такая. Я больше не могу называть ее Пизано. Имя этого мудака слишком грязно, чтобы она могла его вынести.

Я переключаю внимание на дверь спальни на другой стороне комнаты и вынимаю пистолет из кобуры.

Крики и суета охранников, прочесывающих территорию, приближаются. Должно быть, они движутся в эту сторону.

Какого черта я делаю — сторожу женщину, которую планирую убить? Рискую разоблачением, потому что должен быть уверен, что этот сукин сын не причинит ей вреда? Я трясу головой, как будто это поможет прояснить мои запутанные мысли.

Может, Феликс прав. Может, я сошел с ума, но не из-за того, что видел и совершал насилие. Спусковой крючок моего безумия — крепко спящая девушка всего в нескольких футах от меня.

Глава 11

Я плотнее натягиваю на себя одеяло. Почему так холодно? Неужели оставила балконные двери открытыми? Вряд ли. Последнее, что помню, — это как я лежала в постели, смотрела на дверь своей спальни и ждала прихода Рокко. Наверное, я задремала.

Гляжу на часы на комоде. Половина пятого утра. Рокко не приходил в мою комнату прошлой ночью. С моих губ срывается вздох облегчения. Возможно, он напился после игры и, вернувшись домой, сразу лег спать, но это маловероятно. Когда он выпьет, то становится еще более вспыльчивым. Как бы то ни было, вчера мне удалось избежать наказания, но это не значит, что в следующий раз мне повезет снова. Ужас наполняет меня, и пробегает дрожь отвращения.

Краем глаза замечаю легкое движение и смотрю на балконные двери — они закрыты. На улице еще темно, но даже из-за штор, мешающих обзору, я узнаю внушительную фигуру Алессандро. Он появляется на одном дыхании, а затем просто исчезает на другом.

Я бросаюсь к балконной двери, на ходу накидывая на себя одеяло, и распахиваю ее. Холодный утренний ветер дует мне в лицо, заставляя длинные шторы трепетать по обе стороны от меня, пока я любуюсь пустой террасой. Я уже практически убедила себя в том, что мне показалось, что увидела Алессандро, когда мой взгляд цепляется за металлический крюк, перекинутый через перила. Я делаю два шага вперед и смотрю вниз через край.

— Что за?.. — бормочу я, наблюдая, как мой телохранитель быстро спускается по веревке, прикрепленной к крюку.

Алессандро все еще находится