— Тода понятно.

— Уже точно не помню, но числа третьего, в полдень, противник смог обойти левый фланг 100-й дивизии генерала Руссиянова и отходившей к Березине от Минска, вместе с ней 161-й стрелковой дивизии, и мелкими группами танков и мотопехоты просочиться в район Березино, к переправе.

Первые попытки гитлеровцев прорваться к мосту были отбиты десантниками семерки. Бой не утихал весь остаток дня и всю ночь. По воспоминаниям ветеранов неразбериха в районе Березино была невообразимая. Чтобы не допустить захвата моста противником, его взорвали. Но перед этим противнику удалось несколькими группами переправиться на восточный берег и вклиниться в промежутки между районами обороны подразделений воздушно-десантной бригады. Утром 4 июля бригада контратакой попыталась сбросить немцев с захваченного плацдарма, однако была встречена мощным огнем. Контратака была неудачная и к исходу дня подразделения пришлось отвести на рубеж реки Клева.

Я снова зашуршал картой:

— Погоди, погоди… — Найдя на карте название реки, на глаз прикинул на сколько отошла бригада, — получается отошли на три километра?

— Да, как ты понимаешь обороняться за водной преградой легче.

— Согласен.

— В районе Свислочи, где оборонялась восьмая бригада, несмотря на поддержку 122 КАП, немцам удалось захватить плацдарм на Березине на пару дней раньше.

— Это что же получается, что мы тут спокойно сидим на жопе, а нас опять обходят?

— И не просто обходят, а опять готовят «двойные клещи»!

— Есть идеи?

— Ехать в штарм-13 и предлагать помощь.

— Только сначала разберемся с более грозным противником…

— Что не знаю?

— Да знаешь ты его… Банно-прачечный отряд!

— Это да… Думаешь договоришься?

— А другого выхода у нас нет!

К девушкам мы попали в разгар обеда. Все таки женщины всегда остаются ими. Большая палатка отведенная под столовую была красиво оформлена, белые скатерти, накрахмаленные салфетки, тарелки вместо котелков, одним словом — сплошная красота. Единственное, что портило общее впечатление — это неприятный запах, идущий от котлов, в которых вываривалась стирка. Мгновенно все разговоры стихли, и все повернулись в нашу сторону.

— Здравствуйте девушки, здравствуйте красавицы! Гостей принимаете? — Но прием оказался крайне холодным. Поэтому мы без лишних слов уселись за длинным столом.

К нам сразу подошла женщина, на ней было скромное темное платье. В руке она держала букетик полевых ромашек, похожий на с озвездие. Когда она улыбнулась, я непроизвольно кивнул, усмехнулся в ответ и обомлел. Ее губы двигались, но я почему-то не мог разобрать слов, хотя они были совершенно отчетливо слышны… Эта женщина, была теплой, мягкой, даже нежной. И еще необыкновенно красивой. А когда увидел ее глаза — зеленые с поволокой, как у лани, понял что настал пипец котенку.

В себя пришел от довольно чувствительного тычка Нечаева.

— Командир, ты кушать будешь?

— Да нет… — И увидев взлетевшие от удивления брови, добавил, — мне бы с девушками поговорить.

— Сейчас они закончат обедать и поговорите. Может быть холодного кваса?

— О-о-о!!! Это было бы очень кстати…

— Минуточку…

Я был готов отдать самое дорогое на отсечение, но вторыми «девяносто» она виляла цинично и преднамеренно. Мы с дедом Павлом, только и смогли, что молча скосить друг на друга глазами, так ка всеми своими фибрами чувствовали, что за нашей реакцией на эту провокацию внимательно следят несколько десятков пар глаз.

Квас был превосходен. Я допил его залпом и стал молча наблюдать, как жестяной бокал поблескивает в лучах солнца. Наверно, не стоило смотреть на это долго — меня посетила целая вереница воспоминаний. Из них меня вернул приятный глубокий женский голос:

— Как квас?

— Превосходен… как и все остальное… — при этом я неспеша опустил взгляд чуть ниже ее лица.

Молодая женщина зарделась.

— Вы к нам по делу или как?

— Однозначно по делу, которое вы обозначили «или как». Мне необходимо поговорить с девушками об этом «или как».

— Можете начинать, тут практически все, только несколько дежурят у котлов.

— Замените их мужчинами и пригласите сюда.

— Хорошо.

Через несколько минут весь женский персонал отряда был в сборе.

— Милые девушки! Меня зовут…

— Мы знаем… — с задних рядов донеслось сразу несколько звонких голосов.

— Что же, тогда моя задача облегчается. Вы конечно догадываетесь о чем я пришел с вами поговорить.

— Девочки! — вскочила одна малохольная, — не слушайте его!

На нее зашикали…

— Я не могу вам запретить встречаться с молодыми людьми, тем более когда такой огромный выбор. Отношения это всегда хорошо, тем не менее есть одно большое «НО»! — на этом моменте наступила тишина. — Это массовый подрыв воинской дисциплины!

— Мы ничего не подрывали, они сами к нам приходят! — опять подала голос малохольная.

— А ну цыц!!! — Не выдержал этого балагана Нечаев. — Специально для вас девушка, напоминаю — идет война и все эти ваши женские штучки остались в прошлом мирном времени! Ясно?

— Какие это наши штучки? — опять не унялась эта малахольная.

— Какие, какие… — и очень похожим голосом и интонацией повторил бессмертную фразу из «Бриллиантовой руки»: — Не виноватая я, он сам пришел!

На какой-то миг, в палатке воцарилась тишина, а потом раздались негромкие смешки и легкое подхрюкивание — кто-то явно сдерживал свой смех.

— Уели тебя Алена…

— Дамы, если серьезно, то мы, с моим боевым товарищем отлично отдаем себе отчет в том, что никакие патрули и другие дисциплинарные меры не смогут полностью остановить этот процесс.

— Но вы хотите что-то предложить? — Раздался бархатный голос у меня за спиной.

Я мгновенно понял кому он принадлежит.

— Как говорит одна народная мудрость, если пьянку нельзя предотвратить, то ее надо возглавить!

Сразу хочу пояснить… Я не предлагаю устроить у вас в отряде дом свиданий.

— А что тогда? — Нет, эту малахольную кто-то заткнет?

— Мы своими силами, недалеко отсюда организуем полевой клуб, с музыкой, танцами и… — тут я обернулся и добавил, — с квасом. Но! В него будут отпускать только тех военнослужащих, которые не будут нарушать дисциплину и показывать высокие результаты в боевой подготовке. То есть, к вам в гости будут приходить лучшие! Согласны?

Ответ прозвучал практически хором.

— У меня к вам будет только одна просьба… Тех ребят, которые будут там в самоволке передавать патрулю. На этом я с вами прощаюсь. — Мы с Нечаевым развернулись и вышли из палатки.

Не успели мы пройти и десятка шагов, как меня окликнул тот самый, неповторимый по красоте голос:

— Товарищ полковник, не хотите захватить с собой кваса?

— Это было бы кстати…

— Тогда подождите немного, я принесу.

И тут всю малину испортил дед Павел: — Мы с полковником очень спешим в штаб. Если возможно, то пришлите ваш чудесный напиток с Аленой, часам к… — он отвернул манжет на рукаве, — часам к двадцати двум. Договорились?

Ответом ему были два испепеляющих взгляда.

— Хорошо… — и резко развернувшись молодая женщина пошла куда-то вглубь расположения банно-прачечного отряда.

— И что это сейчас было, а Пал Игоревич?

— Ничего страшного, просто я организовал себе свидание.

— С этой малахольной?

— Ты очень глубоко ошибаешься. Пока ты вздыхал по своей зеленоглазке, я заметил то, что ты не увидел.

— Это что же?

— Веселые бесенята в глазах Аленки. Она просто всех троллила, как говорят в нашем времени.

— Ясно. Тогда «Шторьхом» в штарм?

— Однозначно. Только сначала надо справиться, на месте ли командарм.

Через четверть часа, к штабу подошел Нечаев и сообщил, что командарм-13 выехал как раз в район Березино. Так же он получил координаты КП воздушно-десантного корпуса в том районе.

Дождавшись истребительного эскорта из состава эскадрильи выбитой мной для прикрытия выделенных мне ИЛ-2, мы вылетели в окрестности Березино.

Спустя час мы разыскали КП 4-го воздушно-десантного корпуса. Там же на КП встретили только что прибывшего туда Филатова.

К нам вышел генерал-майор с кавалерийской выправкой, со шпорами на сапогах и опаленным явно не здешним солнцем лицом. Он представился. Это был командир десантников Жидов. Узнав, что имеет дело с командармом-13, он не очень уверенно доложил, что у него имеются сведения