Уворачиваться — больше ничего не оставалось. И ждать, пока враг израсходует драгоценные силы. Блокировать копьем возможно было лишь широкие, размашистые удары, ловя их на излете и отводя в сторону. “Если не можешь сразить противника напрямую — уклоняйся”, — всплыли в его голове наставления Горвенала. “Кружи подле, не давая ему расслабиться. Кусай быстро и точно, будто волк, преследующий большого оленя. Дай крови течь и уносить с собой жизнь по капле. И когда, наконец, силы начнут покидать его, когда реакция замедлится, а дыхание превратится в свист — покажи оскал и ударь со всей мощью, на какую способен. И тогда второго удара не понадобится”. Забавно, что он вспомнил о наставнике именно сейчас. Жаль, что тот не видит его. Первый серьезный бой, и сразу — с одним из чемпионов Камелота. Горвеналу бы понравилось. Наследник даже улыбнулся про себя этим мыслям и едва не пожалел об этом — очередной удар Морогольта чуть не настиг его. Расслабляться нельзя ни на секунду.

Тристан, как мог, уворачивался, приседал, отпрыгивал и вертелся по поляне, будто игрушечный волчок в руках маленького ребенка. Пытался он наносить и ответные удары, но в защите воин дома Ворона преуспел не меньше, чем в нападении. К тому же на нем были доспехи. Трудов это стоило немалых — черный рыцарь был невероятно проворен для своих размеров, и вскоре юноша ощутил, что силы начинают заканчиваться у него самого. Моргольт же, казалось, не проявлял и тени усталости. Легкий холодок пробежал по спине принца. Вечно так продолжаться не может, однажды кто-то из них ошибется. И что случится, если это будет он сам, Тристану думать очень не хотелось. Кувырком в бок он ушел от очередного удара, оказавшись слева от противника.

— Ты собрался драться или танцевать? — взревел не на шутку разозленный коннахтец, — Не умеешь сражаться, как воин, так хотя бы умри, как мужчина!

Он снова кинулся в атаку, но на сей раз чуть медленнее, чем обычно. Едва уловимая разница, почти невидимая, но она не укрылась от потомка Керна. Все чувства его вновь обострились до предела. Он услышал, как чуть заметно сбилось дыхание прославленного воина, ощутил липких запах пота и душный жар, царивший под металлическими доспехами. “Сейчас!” — моментально сориентировался Тристан и тут же сам перешел в наступление, надеясь достать противника внезапным выпадом.

Как оказалось — преждевременно. Моргольт неожиданно ловко отразил удар и сам контратаковал в ответ, да так быстро, что Тристан не успел среагировать. Лезвие косы прошло в паре дюймов от его лица, а ухмыляющийся череп коснулся виска, отправив молодого принца на землю. Копье выпало из рук, в глазах заплясали звезды. Над головой юноши возникла фигура рыцаря в полумаске-черепе, на мгновение заслонившая собой весь мир. Удар ноги в живот пронзил его острой болью и заставил отлететь на пару футов. Приземлившись, он лишь чудом, повинуясь одним инстинктам, сумел откатиться в сторону, и страшная коса глубоко погрузилась в землю прямо на том месте, где он лежал секунду назад. Тристан мощным рывком поднял себя на ноги и, нащупав стопой древко копья, все также, рефлекторно, подкинул его мыском вверх. Не тратя время на раздумья, он подался назад, уклоняясь от новой атаки коннахтского воина. Лезвие косы с оглушительным свистом разрезало воздух прямо у него перед носом, но что-то изменилось. Горячка боя и обострение инстинктов словно преобразили его. Он чувствовал, с какой неистовой силой бежит кровь по его венам, чувствовал каждый нерв и каждое сухожилие в собственном теле. Словно что-то древнее, свирепое и могучее дремало все эти годы в самых темных глубинах его души, а сейчас пробуждалось, с неистовством вырываясь наружу. Больше не существовало Тристана из дома Лионессе — на время его телом будто завладел кто-то другой.

Для этого другого мир выглядел несколько иначе — все вокруг будто подернулось багровой дымкой, а живые объекты казались окруженными легким желтоватым ореолом. Вот и Моргольт лучился золотистой аурой, словно от него исходило сияние. Кстати, двигался он преступно медленно. Словно со стороны юный принц наблюдал, как его собственное тело легко уворачивается от очередной атаки черного рыцаря и блокирует другую. Теперь Тристан и сам видел — движения противника стали неуклюжими и предсказуемыми, предугадать их не составляло никакого труда. Он буквально скользил между мелькающим тут и там смертоносным оружием, сплетаясь с его лезвием в причудливом и грациозном танце, по одну руку которого была жизнь, а по другую — смерть. Поиграв с врагом еще немного для удовольствия, наследник сменил тактику. Пришло время показать зубы. Он перешел в наступление и, раскручивая копье перед собой, как посох, провел серию стремительных атак. Ни одна из них не была смертельной или даже ранящей, но этого и не требовалось. А требовалось сбить противника с толку, что вполне удалось — Моргольт неуклюже блокировал выпады, сыплющиеся со всех сторон, и несколько раз получил обухом копья по голове. Перелом в схватке наступил. Не давая ему опомниться, Тристан улучил момент, когда рыцарь потеряет равновесие во время ответной атаки и быстрым, точным ударом широкого листовидного наконечника полоснул его по ноге, не закрытой доспехом, оставив неглубокую, но болезненную рану.

Сквозь зубы О’Нейлла вырвался сдавленный стон, но виду он не подал. Напротив, кинулся в бой с еще большей яростью. Этого-то и ждал молодой принц. Снова подловив противника на контратаке, Тристан ткнул его в плечо в месте, где кожанная часть брони соединялась с металлической. На сей раз, правда, юноша сам чуть не проворонил ответный выпад, едва успев отвести его копьем в сторону. На землю упало несколько алых капель. В новом мироощущении наследника они светились золотом также, как и сам Моргольт.

“Дай крови течь и уносить с собой жизнь по капле…”

Тристан завертелся еще стремительней, обрушивая на противника град ударов, ложных и подлинных. Не в состоянии отличить одни от других, рыцарь дома Ворона получил еще несколько мелких ран, отчего сухая земля под ногами сражающихся обильно покрылась буроватыми пятнами. Юный принц чувствовал каждую из них почти как собственную, чувствовал, как кровь мелкими струйками течет под доспехами, и как с каждым мгновением силы все более покидают противника. Это было неповторимое ощущение — ничего подобного он не испытывал никогда до этого мига. Опьяненный дурманом охоты, он сделал еще одну атаку, точную и неотвратимую, но слишком безрассудную. Острие копья глубоко погрузилось в плечо врага, но увернулся он недостаточно быстро, и лезвие косы чиркнуло принца по бедру. Удивительно, но боли он не