утратил при встрече с гремлинами. Поэтому Тристан смастерил себе импровизированное копье из подручных материалов — древко из ствола молодого ясеня, а наконечником послужил осколок кости, судя по всему, козлиной, обнаруженной им в укромной расселине на горной тропе. Качество оружия оставляло желать лучшего, а такой вещью, как баланс, даже и не пахло, но в сложившихся обстоятельствах это было все же лучше, чем ничего. Молодой принц шел по следу предполагаемых подручных Моргольта два дня и две ночи. Следы пиктов — если это, конечно, были пикты, — то обрывались, то возникали вновь, уводя его все глубже в сердце долины. Тристан спал так чутко, как только мог, до предела напрягая все свои инстинкты, но ни следа погони, или тех, за кем гнался он сам, не заметил. В одну из ночей к биваку приблизился волк — он был стар и хитер, и двигался крайне тихо. На счастье, Ада вовремя предупредила хозяина о приближении хищника, и Тристан моментально вскочил, готовый встретить зверя, понадеявшегося на легкую добычу. Костер, разведенный с вечера, еще не до конца угас, и юноша выхватил из него тлеющую деревяшку, наставив раскаленный конец на врага. Волк не сдрейфил и попытался прыгнуть на человека, но тут же пожалел о своем выборе — горящий кусок дерева ткнулся ему в морду, и животное, заскулив от боли, подалось назад. В воздухе разлился отвратительный запах паленой шерсти. Волк еще некоторое время упрямо таращился на Тристана, грозно рыча и скаля зубы, но, поняв бесплодность дальнейших попыток, медленно попятился и растворился в ночи.

На утро третьего дня молодой принц, наконец, обнаружил то, что так долго искал — в укромной ложбине под сенью небольшого холма он наткнулся на брошенную стоянку. Разбросанные кругом свежеобглоданные кости и еще не до конца остывшие угли в кострище говорили, что люди останавливались тут совсем недавно. Дальнейший след, четкий и свежий, огибал холм, ведя на север. Сомнений не оставалось — юноша был почти у цели. Чутье подсказывало, разгадка совсем рядом.

И оно его не обмануло — за возвышением открывалась небольшая равнина, уютно притаившаяся среди окружающих холмов и лесов. На ней, как на блюдце, красовался поселок пиктов — небольшое нагромождение полуземлянок и примитивных хижин, обнесенное со всех сторон плетеной из камыша изгородью. С оборонительной точки зрения поселение не представляло из себя ровным счетом ничего — взять его штурмом могла и корова. И никакого следа часовых или дозорных, сторожащих подступы к поселку. Сама деревня издалека тоже выглядела совершенно безлюдной. Внимательно оглядев окружающую местность еще раз, Тристан спешился и, взяв лошадь под уздцы, медленно двинулся вперед.

Соблюдая максимальную осторожность, он вошел в поселок, держа копье наготове. Но это оказалось совершенно ни к чему — внутри, как и на подступах, юный принц не встретил ни намека на сопротивление. Вблизи деревня выглядела еще более убогой, чем издали. Ветхие полуземлянки, выложенные землей и дерном поверх деревянного каркаса, грозили вот-вот рассыпаться. Небольшие хижины, слепленные из глины и крытые соломой, казались едва ли не более хрупкими. Повсюду валялся мусор и бытовые отходы. Широкие полосы густой вязкой грязи заменяли собой улицы. Юноша отметил, что излюбленным украшением пиктских жилищ служили кости и черепа — в основном животных, но попадались среди них и человеческие.

Первый пикт выскочил на него справа, из густых зарослей малинника. Тристан мысленно отдал должное врагу — вымазанное грязью тело и налепленные на одежду ветки кустарника создавали и впрямь неплохую маскировку, такую, что могла скрыть его даже от взора наследника Керна. Но никакой камуфляж не избавил бы дикаря от зловония, выдававшего его за много футов. Вооруженный грубым топором, он ринулся на молодого принца с громким боевым кличем. Тристан с легкостью ушел с линии атаки, и оружие пикта рассекло лишь воздух на том месте, где он стоял еще мгновение назад. Перехватив копье поудобнее, юноша развернулся лицом к противнику и, прекрасно понимая, что одним пиктом дело не ограничится, приготовился к бою.

Его соплеменники не заставили себя ждать. Пикты выскакивали отовсюду — их разукрашенные синей глиной лица показались из хижин, из-за деревьев, а некоторые просто лежали на земле, прикрытые звериными шкурами. Подбадривая друг друга громкими выкриками на своем грубом, гортанном языке, пикты принялись обступать юношу, видимо, полностью уверенные в собственном превосходстве. Тристан лишь ухмыльнулся в ответ, готовый наглядно объяснить им, кто тут на самом деле попал в засаду.

Первым на него накинулся низкорослый воин с дубиной. Как и прежде, юноша легко парировал выпад, резко ударив врага древком копья по колену. Пикт невольно припал на одну ногу, и тогда принц вонзил костяной наконечник ему в горло. Дикарь дернулся и рухнул на землю, захлебываясь собственной кровью. Второй попытался напасть со спины, но юноша резко развернулся на месте, раскручивая копье над головой. Противник получил концом древка в висок и на время выбыл из боя. Враги продолжали обступать его, сжимая кольцо, и тогда Тристан ловким кувырком через голову вырвался из окружения и тут же, не давая им опомниться, с силой ткнул ближайшего копьем в бок пониже ребер. Из глубокой раны хлынула кровь, и поверженный пикт растянулся на земле. Юный наследник неустанно кружил по импровизрованному полю боя, резко меняя направление, словно хищный орел, путая противников и вводя их в замешательство. Он ловко парировал сыплющиеся со всех сторон удары, неизменно делая ответные выпады, чаще всего стоившие пиктам жизни. Тристан почувствовал приятное возбуждение, этот ни с чем не сравнимый азарт охотника, играющего со своей добычей. Кровь бежала по его венам с неимоверной скоростью, и жар битвы опьянял его, доводя до экстаза.

У дикарей не было и пол шанса. Один за одним они складывали головы под разящими ударами корнуольского принца, пока наконец трое уцелевших не побросали оружие и, сверкая пятками, не скрылись в лесу. Остался лишь один худощавый юнец, едва ли принимавший до того участие в настоящем бою. Перепуганный до смерти, он не был способен даже к бегству и стоял перед Тристаном, сжимая в трясущихся руках короткое охотничье копье. Отлично, вот от него-то наследник и узнает все, что ему нужно. Легким, почти вальяжным движением он выбил оружие из рук мальца, и тот, едва не теряя сознание от страха, рухнул на спину, пытаясь отползти назад. В его глазах читался неподдельный ужас. Медленно и величественно, с хищной улыбкой на губах, Тристан приблизился к нему, поигрывая копьем. Азарт боя и близость успеха переполняли его, кружа голову.

— И на что вы рассчитывали,