— Договоришься ты с внуками дядюшки Джо… Не успеешь моргнуть и уже для него на переднем крае с ящерами мутузишься. Или в шахтах камень добываешь.

— А ты хочешь, как на Земле? Имперские амбиции корчить, сидя по уши в дерьме, которое на тебя ведрами льют?

— А ты, значит, либерал? Если по щеке бьют, другую подставляешь и гундосишь про правильных и неправильных русских?

— Не либерал я. Только для того, чтобы выеживаться, кроме кулаков еще козыри нужны. Типа ровной экономики. Чтоб без тебя потом соседям обойтись трудно было. Все, политинформация закончена, пошли тягать эти гребанные лианы.

Вернувшись вечером усталыми до полусмерти, застали всех балдеющими у костра. В туристическом котелке на семь литров, который все же купили в последнюю ходку в поселок на все вырученные деньги, варились части небольшой свиньи, которую сегодня удалось забить дротиками. Самые мясистые куски жарили на ветках рядом. Хунг с Муней ходили исследовать плато. Как оказалось, слева оно постепенно сужалось и заканчивалось обрывом, уходящим вниз на несколько сотен метров. С него хорошо было видно местами реку и противоположные склоны гор, более высоких, чем плато. Но гораздо интереснее была правая сторона за плато. Оно тоже здесь круто спускалось вниз, а вот за ним была большая долина, на которой паслись многочисленные стада всяких копытных. Реки не наблюдалось, но зато вдалеке виднелось большое синее пятно озера и несколько лысых островков земли, видимо, тоже озер, но пересыхающих летом. Исследователи прошли по краю плато, и когда сверху было видно местность внизу, та долина так и продолжалась. Нашли и спуск к ней. Он был отмечен многочисленными тропами буйволов и других копытных, поднимавшихся наверх к солончаку. Дальше плато расширялось и поднималось выше, заканчиваясь вершиной в виде небольшого холма. До нее идти не стали. Опять пересекли плато и с другой стороны дошли до знакомых мест. Там зашли к солончаку и набрали в сшитый Профессором мешок из шкуры земли. Профессор завтра попробует ее залить водой и выпарить соль. Муня все это взахлеб рассказывал благодарным слушателям. Рассказ у него выходил интересным, а с его шуточками еще и смешным. И время от времени поляна содрогалась от дружного хохота. Потом долго рассуждали о копьеметалке. Профессору с пастухом удалось выскоблить шкуру буйвола, и у них теперь было не только еще два небольших одеяла для ночевки, но и два небольших кожаных бурдюка для переноски всякого хлама, на которых ушла последняя леска в лагере. Но шкур все равно не хватало и надо было срочно добыть еще зверюгу. Буйволы уже поняли, что люди — существа крайне опасные для их здоровья. Сегодня, заприметив Хунга и Муню, они мгновенно вылезли из воды и встали в оборонительный круг. В таком положении было крайне проблематично серьезно подранить кого-то. И, подойдя поближе на расстояние броска копья, можно было нарваться на встречную атаку. Чем она закончилась в прошлый раз, все хорошо помнили и не хотели бы рискнуть еще разок взлететь в воздух, покинув навсегда своих товарищей. Копьеметалка давала несравненное преимущество в этом деле, но вот как она устроена, никто не знал. Мясо на Земле нынешние колонисты добывали преимущественно в магазине. Выживальщик долго ухмылялся, слушая горячие споры о том, как она должна выглядеть, и наконец, сознался что представляет, как делать эту приспособу. Одна проблема, в копье должна быть дырка в хвосте, чтоб туда вставлять металку. Нужно было выдолбить в тупом конце хотя бы сантиметра два, а лучше три. Дальше дело менее хитрое. В приспособе укрепить обратный штырь. Или просто найти палку с подходящим сучком и сострогать его, как нужно. Сама палка изготавливалась так, чтоб было удобно держать копье и ее одной рукой при броске. Ближе к концу привязывалось оперение, собственно и все. Штырь вставляешь в дырку, одной рукой берешь все это дело и швыряешь, куда надо. Точность невелика, это тебе не лук, но если швырять всем вместе, кто-нибудь, да попадет. Для броска копья надо было подходить к жертве метров на пятнадцать, чтоб попасть, чемпионов по метанию среди них не наблюдалось, а с копьеметалкой любому можно было пулять и с сорока, если охотников много, то кто-нибудь да попадет. Петр предложил сделать рейд на реку, он вроде там вроде видел поросли типа бамбука. А в лагере профессор попробует расковырять ножом походящую палку. И неплохо бы сделать пращи из лоскутов кожи. Точность у них еще меньше, но для обстрела сойдет. Дротики могут и закончиться, не будешь же таскать их с собой охапку, а камней везде навалом.

Еще Петр поинтересовался у профессора, пробовал ли он изготовить лук. На что получил ответ, что на придумывание лука у древних людей ушло столько времени, что раньше они научились бриться и изгонять из себя вшей. И вообще, он химик, а не профессор естествознания. Выживальщик и тут встрял, гордо заявив, что он может изготовить такое. Но опять все упирается в материал и инструменты. В принципе, к любой изогнутой палке можно прицепить леску, но не каждая палка станет полноценным луком. Хотя, если найдут бамбук, то тогда легче. Его надо меньше обрабатывать и лук из него выйдет хотя хлипким, если не по всей науке делать и быстро сломается, но какое-то время прослужит. И поэтому делать поначалу их надо много. Кстати, на рынке они уже видели их, но стремного вида и по космической цене. Во-общем, решили пройтись вниз по реке, когда в следующий раз придут в поселок. Если ящерицы, конечно, не помешают. Дойти до болот, или про что там поселенцы рассказывали. А в лесу поискать подходящие для луков, и копий заодно, крепкие породы дерева. А то пока делают из фигни всякой. Пора уже с наукой подходить к этим всем вопросам.

Дальше возник вопрос с пещерой. Нужно было из лиан сделать лестницу метров двенадцать высотой и сплести из кожи тонкие ремни для поперечин. Работа предстояла долгая и кропотливая, но желающие нашлись. Выживальщик самолично решил возглавить этот процесс. Муня недоверчиво на него посмотрел и предупредил, что кто лестницу делает, тот и проверяет результат сначала на дереве. Игорек заверил, что лестница будет крепка, как канат в школьном спортзале, и на ее конце он обязательно смастерит удавку лично для Муни. Она станет его последним шансом спасения от ужасов