Довольно большой участок у стены напротив нас оставался свободным, и когда последние горожане разместились вдоль стен, в зал всё так же чинно, ни на кого не глядя, вошли тёмные эльфы. Я с жадным любопытством взглянула на них и вдруг замерла, увидев впереди колоритную пару. Эти двое были невысокого роста, но их одежда и плащи были украшены богаче и изысканней, чем у других, но не это поразило меня. Их лица показались мне знакомыми. Уже когда они прошли к тому самому свободному пространству напротив нас, и встали в центре, в то время как их спутники занимали в соответствии с какой-то только им известной иерархией места по сторонам, я могла разглядеть их лучше.

В самом центре стоял смуглый мужчина с высокими скулами, тонким носом и плотно сомкнутыми губами. Он был красив, и главным его украшением были большие чёрные глаза с длинными ресницами под густыми бровями. Это безупречное лицо неожиданно показалось мне похожим на убранство замка, словно высеченное из камня, сочетающее благородство и изысканность, и при этом такое же холодное. Этот человек в чёрном бархатном плаще, расшитом золотом, с длинным самурайским мечом, отделанным зелёным нефритом, холодным взглядом окинул зал, и я внутренне сжалась, подумав, что он сейчас заметит и узнает меня. Его спутник, стоявший рядом, был одет ярче, в голубой камзол и лазурно-синий плащ, на котором перламутром переливалась серебряная вышивка. Он единственный был светлокож, с мягкими, по-женски красивыми чертами лица и ярко-зелёными глазами. Из-под капюшона на плечи ему струились золотисто-рыжие вьющиеся локоны. При этом взгляд его перебегал с предмета на предмет с хорошо знакомым мне злым озорством. И мне даже не стоило разглядывать его золотой пояс и наградной золотой кинжал. Я уже знала, кто эти двое, и это были не эльфы.

Я видела этих двоих лет десять назад на далёкой планете Диктионе, когда они были приговорены к смерти за то, что выпустили на волю древнего демона разрушения, превратившего в руины весь центр королевского города. Они и не отрицали этого, прямо заявив, что они не люди, они изгои, и стоит им соединить руки, смерть вырвется из Преисподней, чтоб сокрушить всё вокруг. Черноволосый был когда-то ормийским повстанцем Реном Басаром, но уже тогда звал себя Авсуром, по имени демона-разрушителя из тёмных веков своей родной планеты. Второй — граф Норан Лоуорт из клана Канторов, прибывший когда-то на Орму в составе карательного отряда алкорских рыцарей-головорезов, позже принявший имя Сёрмон, как звали лиса-оборотня, изведшего под корень целый клан врагов. Кажется, с ними тогда была птица, как продолжение их самих: филин чёрный, как волосы Авсура, с подпалинами, рыжими, как локоны Сёрмона, и такими же зелёными глазами. Именно он соединял их руки в смертоносном ритуале.

Их тогда не казнили. Другой человек поручился за них, и этот человек очень интересовал меня. Кристофер Джордан увёз их с Диктионы, и больше я не видела его, и ничего не слышала о нём. А ведь он был моим мужем, и отцом моего сына Алена-Кристиана. Я поспешно пробежала глазами по лицам тёмных эльфов, в надежде увидеть его. Ведь если они попали в ловушку этого мира, то станет понятным и его отсутствие, и его молчание в течение стольких лет. Но его не было. Одинаково замкнутые смуглые лица с яркими тёмными глазами, настолько чужие, что взгляд проскальзывал по ним, не останавливаясь. Но одно лицо всё же привлекло моё внимание. Рядом с Авсуром, по другую сторону от Сёрмона стоял молодой человек с изумительно красивой мордашкой и живыми блестящими глазами. Он с любопытством осматривался по сторонам, и всё происходящее, похоже, забавляло его. Заметив, что я на него смотрю, он улыбнулся, блеснув белыми ровными зубами. И улыбка эта была тёплой и приветливой, словно я ему понравилась. Я тоже невольно улыбнулась, а потом перевела взгляд на Сёрмона и похолодела. Он с хищным прищуром наблюдал за мной, а потом усмехнулся, и из-за розовых губ выскользнули длинные белые клыки, украшенные мелкими изумрудами. Потом он чуть повернул голову и что-то шепнул Авсуру. Тот тоже в упор взглянул на меня, но его взгляд был совершенно непроницаем. Он увидел меня, принял к сведению и повернулся к входу в зал.

Я тоже посмотрела туда, размышляя, чем грозит мне встреча с этими двумя. Ведь я знаю, что они не эльфы, а просто ормиец и алкорец. Вернее, ещё хуже, я знаю, что они не просто ормиец и алкорец, а изгои, несущие в себе смертельную опасность для всего живого. Но Кристоф верил им, он рискнул жизнью и вступил в поединок с королём Дикта, лишь бы спасти их. И где он сейчас?

Где-то заиграли трубы, и в зал торжественно вошёл великий альдор со своей свитой. Это был высокий крепкий мужчина, одетый так же, как и его рыцари, разве что на его седых волосах поблескивал украшенный самоцветами венец, а тога была из морозно-серебристой парчи с вытканными по всему полю синими грифонами. Его длинный плащ волочился по паркету, и можно было увидеть, что он представляет собой настоящее произведение искусства благодаря тонкой вышивке, изображавшей цветы, листья дуба и снова грифонов. Рядом с ним гордо шествовал энфер Ликар в костюме немногим попроще и плаще покороче. По другую руку от альдора шла дородная дама его возраста в парчовом платье цвета старой бирюзы и головном уборе в виде рогов, украшенном белой длинной вуалью. Видимо это была супруга альдора. Следом шли юноши и девушки, мальчики и девочки, видимо остальные, не наследные принцы и принцессы, общим числом десять душ. Одетые в дорогие и нередко слишком громоздкие для их миниатюрных фигурок костюмы, они старались держаться чинно, но было видно, что им это всё в тягость, и они будут рады, когда их отпустят отсюда. Чуть отстав от них, шла красивая высокая женщина в платье из красной парчи, с белым покрывалом на каштановых завитых локонами волосах, которое придерживал филигранный золотой обруч. У дамы было белое тонкое лицо и глубокие карие глаза. Она едва скользила взглядом по окружающим, но всё же задержала взгляд на группе тёмных эльфов. Это была Изабо Моро, и я подумала, что и она получила то, что желала. Только бы она не стала нарушать правила, связываясь с тёмными эльфами, только не с ними! Рядом с ней, скромно потупив