и в этом их интересы пересеклись с новой, набирающей силы семьей Разиных, которые хотели присвоить себе это же производство. Договориться семьям не удалось, и началась кровопролитная война, которая длилась несколько лет, и унесла сотни жизней. Война закончилась битвой на улице 1905 года, неподалеку от территории старинной овощебазы. Разины разделили бойцов, и часть воинов напала на контору Шереметьевых, другая часть бойцов же атаковала семейный дом и городские квартиры, где жили Шереметьевы. Итогом бойни стало то, что особняк превратился в руины, а все Шереметьевы, включая даже малолетних детей, были вырезаны. Разины, присвоив все производство и активы проигравших, еще несколько лет восстанавливали силы.

Признаться, я думал, что из дружины Шереметьевых не выжил никто. А оказалось, что Литвинов был участником той кровавой бойни. Да еще и уцелел.

Лиза всхлипнула:

— Он был верен Шереметьевым до конца. В той мясорубке Илья получил ранение и был контужен. Долгие дни провел в коме. Это было страшное время.

— Разины не стали его добивать?

— Как ни странно, противники оценили смелость и самоотверженность моего супруга, — женщина приосанилась, и стало понятно, что она гордиться мужем. — Я была готова к тому, что его не станет. За тот месяц, который он провел в лекарне мои волосы стали седыми. Я молилась Искупителю, чтобы он помог. И произошло невероятное. Илья пришел в себя и быстро пошел на поправку.

— А как он попал в дружину князя Потемкина? — полюбопытствовал я.

— Сотник Николая Алексеевича рекомендовал князю взять достойного бойца в свою дружину. И поручился за Илью. Они вместе были в приюте, среди приютских это распространено. Илья тоже помог многим друзьям их детства. Устраивал в дружину Шереметьева многих приятелей. И до сих пор винит себя в их гибели.

Я понимал, что таким образом Литвинов получил второй шанс. В ином случае он был бы вынужден наняться в охрану на какую-нибудь мануфактуру или в порт. Там бы его талант и сгинул. Про себя же я отметил, что сотником нужно поговорить. Или хотя бы попытаться.

Лиза посмотрела на стену, где в рамке висела свадебная фотография и глаза ее потеплели. Пара на снимке выглядела юной и немного смущенной. Волосы Лизы и впрямь были более светлого оттенка. Видимо, сейчас она их красила, чтобы не смущать учеников и их родителей.

— Когда Илья выздоровел, то направился к Потемкину и дал ему клятву крови. Князь принял его в личную дружину, а потом доверил свою дочь. Илья никогда бы не предал его.

— Понимаю.

— Некоторые сейчас поговаривают, что Илья продал своего прежнего князя, а теперь и нового, — женщина запнулась, словно подавилась словами.

— Люди могут говорить гадкие вещи, — сказал я, потому что пауза затянулась. — Нельзя закрыть рты каждому. Но уверен, что они замолчат, когда правда выйдет наружу.

— Илья невиновен, — вздохнула Лиза.

— Я вам верю, — мягко ответил я. — Иначе не стал бы браться за дело вашего мужа.

Литвинова взглянула на меня, и я заметил стоявшие в глазах женщины слезы.

— И пока все складывается нормально, — добавил я, стараясь успокоить собеседницу. — Но мне нужно уточнить некоторые моменты.

— Экспертиза указывает, что на месте, где похитили Софью Потемкину, был еще один, который владеет природной силой. У вашего мужа были такие друзья, не знаете?

Литвинова задумалась. Между ее бровей залегла тревожная складка.

— Нет, — протянула она. — У Ильи было немного друзей. В основном он общался с приютскими. Почти все они погибли.

— Почти? — быстро уточнил я.

— Илья говорил, что кто-то уцелел в той кровавой бойне в приказчиковой башне, — ответила Лиза. — Но кто именно я не знаю. Илья не любил говорить о том дне и называть имена не привык.

Я задумался. Вполне возможно, тот самый загадочный природник, следы которого нашлись в лесу, был приютским знакомым Литвинова. И если я его найду, то может быть он прольет свет на это темное дело? Ниточка тонкая и практически призрачная, но другой я пока не нащупал.

— Скажите, а в последнее время Илья вел себя как-то странно?

Литвинова нахмурилась:

— Вроде бы нет. Во всяком случае, я ничего такого не замечала.

— Быть может, он прятал телефон. Или как-то слишком нервно реагировал на сообщения, отходил подальше, чтобы поговорить?

— Ничего такого не было. Мы телефоны обычно оставляем на буфете. И если кто-то звонит, то я могу спокойно передать аппарат мужу. Ничего не изменилось в последнее время.

— Вы не обратили внимание, ему звонил незнакомый номер? Или кто-то из телефонной книги с неизвестным вам именем?

— Нет, Павел Филиппович, — она покачала головой. — Я бы заметила.

Я кивнул, допил чай и встал с кресла:

— Хорошо. Спасибо вам. Не стану больше вас отвлекать.

— Не за что, Павел Филиппович. Я ничем не смогла вам помочь.

— Может быть и нет.

Лиза замялась, а затем уточнила:

— Скажите мне правду. Есть ли шанс доказать невиновность Ильи?

— Я не могу давать гарантий, но я приложу все силы, чтобы с вашего мужа сняли все обвинения, — честно ответил я.

— Спасибо вам, мастер Чехов. Огромное спасибо. Вы подарили мне надежду, — запричитала женщина.

Я улыбнулся и положил ладонь ей на локоть:

— Позаботьтесь о детях. Вы им очень нужны сейчас. Когда вернется ваш Илья, его встретит семья.

— Вы правы… — протянула Лиза и повторила. — Вы правы.

Кое-что о хороших мальчиках

Я вышел из дома, где жила Литвинова, и направился к машине, прокручивая в голове, что делать дальше. Природник знал маршрут, по которому прогуливалась Софья. И напал в подходящем месте, далёком от посторонних глаз. Долго следить за домом Потемкина он бы не смог. Рано или поздно, его бы заметили. Значит, человек был либо знаком с Ильёй, либо с кем-то из дружины Потемкина, кто мог рассказать про маршрут прогулки.

— О чем задумались, вашество? — уточнил Фома, когда я подошел к авто. Питерский стоял у машины и лениво посматривал по сторонам. Но за расслабленным видом я заметил настороженность, словно парень в любую минуту ожидал подвоха.

— Думаю, как бы найти человека в Петрограде, — ответил я и устроился на сиденье.

Слуга обошел машину, сел за руль и произнёс, обращаясь ко мне:

— Ну, можно объявление в газету подать. Или на остановках расклеить. Написать «покинул дом и не вернулся».

— Идея хорошая, — согласился я. — А если за информацию еще и денег пообещать…

При упоминании о тратах щека Фомы предательски дернулась:

— Да и так расскажут, вашество, — торопливо произнес он.

— Расскажут, — не стал отрицать я. — Но за плату сделают это быстрее и охотнее.

Слуга вздохнул, видимо, признавая мою правоту. А затем уточнил:

— Куда едем, вашество? В газету?

— Зачем? — не понял я.

— Ну так объявление давать.

— А, нет.

Я вынул из кармана телефон, нашел в адресной книге номер