стану отрицать. Мне было настолько плохо, что меня тошнило от одного только взгляда на еду. Появились боли в желудке, временами меня могло мутить… Мне никуда не хотелось ходить… А еще у меня были головокружения… Я могла только лишь целыми днями лежать на кровати и спать сутками… Из-за проблем с Саймоном и Терренсом я превратилась в настоящего овоща и, так сказать, медленно увядала. Пока твой милый дружок развлекался с какой-то проституткой и пытался с ее помощью построить свою карьеру музыканта.

— А ты и правда подралась с ней в туалете?

— Да. Правда, недолго. Хотя я и успела порвать ей платье и оставить пару царапин на лице, а она чуть не выдернула мне волосы. Ну а приведя себя в порядок, я решила уйти, дабы не видеть эту девицу и ее кобеля. Однако МакКлайф нашел меня, прижал к стене, начал кричать и в итоге едва не затащил в туалет.

Ракель тихо вздыхает и на секунду прикрывает глаза, чувствуя, как сердце сжимает от тех воспоминаний, что на нее нахлынули. Девушка не может сдержать своих слез, прикрывает рот одной рукой и склоняет голову. Наталия же крепко обнимает и прижимает свою подругу поближе к себе., пока та утыкается в ее плечо и издает тихие всхлипы, крепко обнимая свою подругу и стараясь не разрыдаться навзрыд. В какой-то момент Наталия, мягко поглаживая Ракель по голове, останавливает свой взгляд на Терренсе, который нервно сглатывает, крепко сцепив пальцы с чувством напряжения в каждой мышце.

— Да, Терренс, ты, конечно, молодец… — задумчиво говорит Наталия. — Неужели ты реально думал, что сможешь заменить Ракель другой девушкой?

— В тот момент я думал, что — да, — спокойно отвечает Терренс. — Мне повезло встретить ее после небольшой беседы с Бенджамином. Мы с Рэйчел учились в одном классе. Она всегда была влюблена в меня и бегала за мной, как собачонка с надеждой, что я захочу быть с ней. Однако для меня она была просто подругой и прекрасно это знала. Правда, после того, как она свела меня с Альбертом, своим отцом, Даниэлем, Питером и Марти, солисткой группы, то я начал использовать ее в своих целях. Чтобы позлить Ракель и показать, что она очень многое потеряла… И чтобы пробиться в музыкальный мир благодаря Альберту.

— И ты добился своего?

— Отчасти — да. С группой дела наладились почти сразу: Перкинс с Роузом приняли меня, а Сандерсон уважал меня из любви к дочери, ради которой он был готов на все. Ну и я узнал, что вторая моя цель была достигнута, когда Ракель увидела нас с Рэйчел и жутко приревновала.

— И тебе совсем не было жалко ту девчонку, которую ты втянул в свои делишки?

— Конечно, жалко! Я не хотел причинять ей боль и думал, что буду притворяться совсем недолго и смогу полюбить Рэйчел по-настоящему. Правда, после встречи с Ракель и того порыва страсти я понял, что больше не хочу никого обманывать. На следующий день я признался Рэйчел в обмане и покинул группу Альберта по своему желанию. Она была оскорблена больше не захотела общаться со мной. По своему желанию и настоянию отца.

— Ох… — резко выдыхает Наталия, на секунду бросив взгляд в сторону. — Да, МакКлайф, наворотил ты дел… Я понимаю, что тебя оскорбляло то, что Ракель не хотела уделять достаточно времени. Но ты понимаешь, что принес ей много боли? Бедняжка и так страдала из-за этого больного гада Саймона, а ты только больше губил ее!

— Я знаю, Наталия. Но когда Саймон сказал о том, что Ракель якобы изменяла мне, то мне было трудно адекватно соображать. А поскольку наши отношения тогда трещал по швам, и твоя подруга не любила меня, я легко в это поверил и решил, что она стала так холодна ко мне именно из-за другого мужика. Который как раз сохнул по ней и даже не скрывал этого.

— Кэмерон всегда воспринимала Хантера как друга. Да, он никогда не терял надежду, но она честно говорила ему о своих чувствах.

— Мне правда очень жаль, что я столько времени издевался над ней. Возможно, я бы вел себя иначе, если бы наши отношения были лучше. Ведь когда человек любит тебя, ты видишь и чувствуешь это. Однако тогда я чувствовал, что был будто пустым местом для Ракель, которая встречалась со мной якобы для того, чтобы семья отстала от нее с вопросами о личной жизни.

— Я верю тебе, приятель… — Наталия, сочувствующим образом смотря на Терренса и продолжая обнимать Ракель, утыкающуюся носом в ее плечо, мягко гладит его по руке. — И отчасти понимаю твои чувства.

— Та ссора стала мощным толчком в спину, после которого я понял, как омерзительно вел себя. Понял, что нельзя было опускаться до откровенных оскорблений и позволять себе поднимать руку на девушку. Во всем должна быть мера… И я эту границу пересек… И потом врал самому себе, что никогда не любил Ракель и не знал, зачем вообще встречался с ней. — Терренс резко выдыхает и медленно проводит рукой по своим волосам. — Хотя это было лишь то, что я хотел думать.

— Я сказала себе то же самое. — Ракель медленно отстраняется от Наталии и вытирает со своего лица остатки слез. — Откровенно врали и заставили друг друга думать, что между нами нет никакой любви.

В этот момент Наталия невольно вспоминает, как во время одной из ссор сказала Эдварду, что никогда не любила его. Из-за этого она чувствует, как ее сердце слегка сжимается, и становится немного грустной. Однако девушка ничего не говорит и лишь с сочувствием смотрит на Ракель и Терренса.

— Ребята, но ведь все это уже в прошлом! — восклицает Наталия, мягко положив одну ладонь на руку Терренса, а другую — на руку Ракель. — Прошло столько времени, но вы вдруг решили вспомнить ее. Я понимаю, что вам обоим безумно больно. Но нельзя все время жить прошлым. Вам с таким трудом удалось спасти свои отношения и научиться быть счастливыми. Да, вместе вам может быть тяжело, но порознь вам станет хуже. Уверена, что какие бы преграды ни ставила вам судьба, вы все равно найдете путь друг к другу и сможете пройти через любые невзгоды.

— Просто лично мне до сих пор больно трудно об этом вспоминать, — издает тихий всхлип Ракель и окидывает взглядом всю комнату. — Хоть мы с Терренсом и договорились не вспоминать об этом, я не могу… Для меня это слишком тяжело.

— И еще тяжелее для меня, — тихо произносит Терренс. —