но в лабораторном оборудовании ни федералы, ни пограничники не разбираются. Держите. Здесь алюминиевый прут, это электроды из вольфрама — вам должны пригодиться… и ещё вот это. Нитрат лантана. Вы разберётесь, куда его добавить.

Гедимин удивлённо мигнул, разглядывая свёртки. Выгородка приоткрылась.

— Лантан? — Хольгер выглянул в коридор, пристально посмотрел на бутылку с белым порошком и хмыкнул. — Охрана видела?

— Уверен, что нет, — отозвался Майкл. — Ни то, как я забирал всё это из лаборатории, ни то, как я выходил из здания. Можете не опасаться — хвоста за мной не было.

Хольгер слегка сузил глаза и посмотрел на него в упор.

— Разумеется. Люди настолько внимательны…

Гедимин предостерегающе поднял руку. «Хватит» — показал он жестом. Хольгер мигнул.

— Хвоста действительно не было. Я проверял, — буркнул ремонтник. — Спасибо за материалы, профессор Вольт. Здесь их трудно достать. Жаль, что мне нечем за них расплатиться.

— Пустяки, — усмехнулся Майкл. — Даже не думайте об этом. Будь у меня немного больше свободы действий, я дал бы вам лабораторию в Лос-Аламосе. Ваше присутствие так благотворно повлияло бы на всех, кто там сидит, что лаборатория окупилась бы в первый же год. Ваш пример более чем вдохновляет, Гедимин. Итак, посмотрим, как вы продвинулись за полтора года…

…Гедимин опустил твэл обратно в бочку и протянул руку к крышке. Ему не хотелось закрывать ёмкости. Вода ещё не успокоилась, синие блики дрожали на потолке убежища, и сармат смотрел на них, блаженно щурясь. Иджес отложил инструменты и тихо подошёл ближе. Хольгер выбрался из выгородки и на ходу обматывал изолентой очередной шнур. «Положи,» — жестом попросил его Гедимин. Сармат покачал головой и вернулся к своему занятию.

— Вполне возможно, что свой реактор у вас будет раньше, чем вы доучитесь до последнего курса, — широко ухмыльнулся Майкл, осторожно, двумя руками опуская крышку. — Ваши чертежи я покажу Герберту. Не берусь выносить решение без его совета.

— Гедимин, закрой бочки, — Иджес отполз на метр назад. — Хватит облучать нас!

— Это неопасно, — недовольно сощурился Гедимин. Он нехотя вернул на место последнюю крышку и закрутил винты креплений. Обернувшись к Майклу, он увидел, что учёный разглядывает небольшой шар автономного защитного поля.

— Очень интересно, — пробормотал он, дотрагиваясь до шара. Хольгер стиснул зубы и двинулся к нему. Гедимин выставил руку вперёд и осторожно отодвинул человека от защитного поля.

— Меня возьмут на новый завод?

— Что?.. — Майкл растерянно посмотрел на него и покачал головой. — Нет. К сожалению, нет. Служба безопасности решительно против. Я не знаю, в чём заключаются претензии охраны к вам, но переубедить её мне не удалось.

— Жаль, — отозвался Гедимин. — Я был на стройке. Странные стеклянистые плиты в коллекторе. Это разновидность фрила? Не видел, чтобы его так применяли.

Вольт пристально посмотрел на него и усмехнулся.

— А вы наблюдательны. Это не совсем фрил. Это, как утверждается в патенте, одно из немногих веществ, устойчивых к активному сольвенту. Патент выдан на имя Михала Йонице… О чём я жалею, так это о том, что Северный Союз редко выпускает своих учёных на конференции. Профессор Йонице сделал бы себе имя одним сольвентом — но ещё и это!..

— Сольвент его не разъедает? — сармат недоверчиво хмыкнул. — За счёт чего? Это вещество выглядит как обычный стеклянистый фрил. Кремнезём — не препятствие для сольвента…

— Верно, верно, — кивнул Майкл. — Более чем верно. Однако структура рилкара — такое официальное название ему дали — немного отличается от кремнезёмной. «Вирм» купил ещё один патент у северян, — того и гляди, это вызовет подозрения…

Он усмехнулся своим мыслям и достал из кармана осколок чего-то, похожего на матовое стекло.

— Я был бы рад отдать вам этот образец, но его надо будет вернуть. Не хотите ознакомиться?

Гедимин осторожно забрал у него осколок рилкара и тщательно ощупал его. «Сквозь перчатку ничего не понять,» — досадливо сощурился он, освобождая руку. «Потом отмою.»

— Он довольно плотный, — заметил сармат. — И теплоёмкость…

Не сводя взгляда с Майкла, он достал из кармана анализатор. В этот раз прибор был исправен — и, когда пластины сомкнулись на образце, выдал именно то, что было нужно Гедимину. Сармат перевёл взгляд на экран, запоминая каждый значок формулы. «А технология не может быть очень сложной,» — думал он, вспоминая, что знает о производстве фрилов. «Исходные материалы легко достать. Надо попробовать. Это интересно.»

— Ага, — Хольгер, склонившийся над анализатором, прервал размышления Гедимина, несильно ткнув его в бок кулаком. — Так я и думал. Сольвент по нему скатывается. Не может зацепиться. Любопытное вещество… Его тоже назовут именем Йонице?

Гедимин разомкнул пластины анализатора, спрятал прибор в карман и тщательно вытер образец ветошью, смоченной в спирте, — и только тогда опомнился и изумлённо замигал, разворачиваясь к Майклу.

— Патент «Вирма»? Вы так просто его нарушили?

Учёный выдержал его взгляд, не дрогнув.

— Вам не о чем беспокоиться, Гедимин. Вы уже могли убедиться, что я не склонен выдавать чужие тайны. А эта, к тому же, отчасти моя…

Он убрал образец и с весёлой усмешкой посмотрел на Хольгера.

— Я уверен, вам не составит труда повторить опыты Йонице. Мне не нравится современная патентная система — от неё мало пользы учёным и много — дельцам. Я бы хотел, чтобы мы могли совместно вести исследования и использовать результаты. На пользу и сарматам, и людям.

Хольгер мигнул, посмотрел на Гедимина — тот в смущении разглядывал пол под ногами — и протянул руку к защитному полю.

— Да, было бы неплохо, — кивнул он. — Вы знаете о генераторе Арктуса? Хотя сейчас он, скорее всего, называется иначе. У меня отняли патент.

Он провёл ладонью по защитному полю.

— Да, мне знакомо это устройство, — ответил учёный, пристально глядя на Хольгера. — В нашем центре его применяют уже третий год.