Ричард II арестовал трех бывших лордов-апеллянтов, потому что считал, что они замышляют отменить соглашение с Францией. Даже когда стало очевидно, что в Плеши не было войск, и что ни Уорик, ни Арундел не имели ни сил, ни сторонников, чтобы помышлять о восстании, король продолжал верить, что доказательства заговора будут найдены. Он выпустил прокламацию, в которой заверил своих подданных, что не пытается свести старые счеты. Однако, когда стало ясно, что никакого заговора не было, Ричарду II пришлось искать другие основания для содержания их под стражей. Это неизбежно означало раздувание углей кризиса предыдущего десятилетия. Это был опасный политический курс. В то время сотни видных людей в Лондоне и графствах поддерживали лордов-апеллянтов. Люди боялись за свою жизнь и имущество, если события предыдущего десятилетия станут ворошить. Существовала серьезная опасность того, что их подтолкнут к вооруженному восстанию. По всему королевству были организованы шествия и публичные молитвы за узников. И все же у короля не было выбора, если только он не пойдет на еще больший риск — освободить своих врагов, чтобы они составили новую оппозицию его правлению. Поэтому 13 июля, через два дня после арестов, он созвал 2.000 лучников из Чешира. Примерно через десять дней он удалился в безопасное место в замке Ноттингем. Там, в большом зале, 5 августа 1397 года он встретился со своими ближайшими политическими союзниками, чтобы решить, что делать с заключенными. В результате было принято решение предать их суду Парламента в сентябре за различные акты государственной измены, совершенные в период с 1385 по 1389 год. Были составлены обвинения. Еще одним отголоском предыдущего кризиса стала процедура апелляции, аналогичная той, которую три лорда придумали для использования против министров короля десять лет назад. Тогда было продемонстрировано ее главное преимущество: она позволяла суммарно приговаривать обвиняемых к смерти практически без возможности выступить в свою защиту[1155].

Это было удобным решением в случае с Арунделом и Уориком. Но публичный суд над дядей короля, даже с помощью такой поверхностной процедуры, создавал серьезные проблемы для Ричарда II, что он вскоре начал осознавать. Джон Гонт должен был председательствовать на суде, как Верховный стюард Англии. Было далеко не очевидно, что он будет готов осудить своего собственного брата. Даже если Глостеру удастся предъявить обвинение, он, несомненно, будет защищаться со свойственным ему красноречием. У него было много сторонников, особенно в Лондоне и он мог произвести значительное впечатление на слушателей. Все это дело могло легко превратиться в дознание по поводу внешней политики короля. Итак, примерно в середине августа Ричард II и его кузен Ратленд решили просто убить герцога. Они поручили Моубрэю, который в качестве капитана Кале держал Глостера под стражей, проследить за этим. О том, что произошло дальше, стало известно в результате судебного расследования произведенного в начале следующего царствования. Моубрей отбыл в Кале. Примерно в конце августа король, полагая, что его приказ был выполнен, объявил по всей Англии, что Глостер умер 25 числа этого месяца от естественных причин. На самом деле Моубрей струсил. Вскоре после этого он вернулся из Кале и со стыдом признался, что не смог заставить себя совершить это преступление. Король был в ярости. Моубрей был в ужасе за свою жизнь. Он вернулся в Кале, решив предать Глостера смерти "из-за страха перед королем и избегая собственной смерти".

Примерно в начале сентября 1397 года герцога Глостера убедили сделать признание, предположительно пообещав королевскую милость. Сэр Уильям Рикхилл, один из судей Суда общего права, был разбужен от сна посреди ночи в своем доме в Кенте королевским гонцом, который велел ему немедленно отправиться в Кале, где Моубрей даст ему свои инструкции. Рикхилл прибыл в замок Кале рано утром 8 сентября и был принят Моубреем, вручившим ему письмо, запечатанное в Лондоне примерно за три недели до этого, с приказом записать то, что скажет герцог. В течение дня Глостер продиктовал своему капеллану документ на английском языке и вечером передал его судье. Это было замечательное заявление. Глостер признал все, что против него выдвигалось. Он играл ведущую роль в событиях 1386–88 годов. Он "действовал нечестиво и против королевского имущества и королевской власти". Он пришел вооруженным в присутствие короля и оскорбил его в присутствии его подданных. В декабре 1387 года он ненадолго сместил короля с престола. За все эти преступления он отдавался на милость короля и умолял пощадить его. Вскоре после того, как Рикхилл ушел с документом, Глостера отвели из замка на постоялый двор в городе, где в задней комнате его ждали один из придворных Ричарда II с несколькими слугами Ратленда и Моубрея. Они сказали ему, что король приказал убить его и дали ему время исповедаться в своих грехах священнику. Затем они схватили его и задушили перьевым матрасом[1156].

Парламент собрался в Вестминстере 17 сентября 1397 года. Позже Ричарда II обвинили в том, что он использовал шерифов для проведения выборов, и есть некоторые косвенные доказательства того, что так оно и было. Среди членов Парламента было много королевских сторонников, пенсионеров и чиновников, а также много клиентов друзей и министров короля. Остальные были потрясены сопровождающими короля лицами и управляющими делами. В присутствии Ричарда II в Кингстоне на Темзе перед самым открытием Парламента состоялся большой сбор войск. Ядром армии был королевский корпус чеширских лучников, грубых земляков, по словам Томаса Уолсингема, которые высокомерно гарцевали по дорогам, сбивая с ног тех, кто вставал у них на пути, и вскачь проносились по улицам Лондона. Поскольку Вестминстер Холл перестраивался, собрание проводилось в большом шатре в дворцовом дворе с открытыми боками, через которые были видны ряды солдат, стоящих по флангам. Когда канцлер, епископ Стаффорд Эксетерский, поднялся, чтобы произнести вступительную речь, он взял в качестве темы слова пророка Иезекииля. "Над всеми ними будет один Царь, — провозгласил он, — и не будут они больше двумя народами". Затем последовала замечательная оратория о полноте власти короля и обязанности подданных повиноваться, в которой почти ничего не говорилось о делах, ради которых был созван Парламент. На следующий день Палата Общин продемонстрировала свою покладистость. Они избрали спикером одного из самых доверенных министров Ричарда II, красноречивого манипулятора и подхалима сэра Джона Бюсси. Он и руководил большинством последующих заседаний. По предложению Бюсси был отменен указ о создании Правительственной комиссии в 1386 году. Были отменены помилования, которые короля побудили дать апеллянтам по завершении Беспощадного Парламента 1388 года. Дополнительное помилование, которое было даровано графу Арунделу в 1394 году, также было отменено. Затем собрание