Шрифт:
Закладка:
А потом он лично спустился вниз, надел наушники, взял тангенту и, внутренне пылая от ярости а также жажды мести, отдал тот приказ который в данный момент считал абсолютно правильным:
— Всем бойцам и командирам СС разведывательного отряда полка «Лейбштандарт»! Говорит оберштурмфюрер СС Гюнтер Шольке! Приказываю — ни одного английского зенитчика в плен не брать! Никого! Даже если сами станут сдаваться! Расстреливать на месте! Как поняли? Приём!
Через несколько секунд, сквозь шорохи помех, начали отзываться его люди.
— Принято, командир!
— Приказ ясен, в плен не берём!
— Слушаюсь, оберштурмфюрер!
— Командир, мы тоже видели что случилось… Будьте уверены, приказ будет выполнен!
И когда Шольке уже хотел снять наушники то услышал хриплый, кашляющий голос Пайпера:
— Это Йохан, из 11-й роты… Поддерживаю приказ! Ни один из моих ребят не станет щадить этих свиней! Хайль Гитлер!
Следом за ним приказ дисциплинированно подтвердили некоторые командиры танков, хотя им Гюнтер и не собирался ничего говорить. Видимо, сами так решили. С другой стороны, тот же «Bofors» представляет для танкистов серьёзную угрозу так что это их решение вполне логичное.
Дождавшись когда экипаж загрузит в «Здоровяк» полный боекомплект он подал команду снова выдвигаться на передовую, помогать своей пехоте. Бой шёл уже много часов, с самого утра, но организм на адреналине не чувствовал ни голода ни позывов к туалету. И пока броневик пробирался сквозь раздавленные и вывороченные грядки захваченных садовых участков Шольке мрачно размышлял…
Да, его приказ незаконен и отдан под влиянием эмоций. Согласно Женевской конвенции 1929 года, которую Германия подписала, они обязаны принимать противника в плен если тот заявит об этом. Более того, Рейх должен обеспечить им сносные условия содержания, кормить, поить, не бить и не пытать насчёт военной тайны. Наверняка Зепп, который старался соблюдать хоть какие-то законы войны, будет недоволен… Вот только пошли они все к чёрту, все эти сторонники сражаться в белых перчатках! Хорошо рассуждать, сидя в штабах или в Берлине! На передовой солдаты и офицеры руководствуются зачастую совсем другими понятиями. Убивай побольше чужих чтобы погибло поменьше своих, например… И таких случаев, когда под влиянием эмоций или мести за погибших друзей, бойцы расстреливали пленных, было очень много на любой войне. Понятно, об этом не любят говорить вслух, нельзя порочить честь собственных солдат и всей армии в целом в глазах собственного населения и всего мира, потому что «мы — хорошие парни» априори. Иногда даже под трибунал отдают, если всё вышло наружу и замять уже не удаётся… Но факты упрямая вещь и на фронте творится много такого дерьма о котором гражданским знать не стоит. Пусть спят спокойно по ночам и не мучаются кошмарами…
…Следующая проблема образовалась уже в северной части города когда люди Гюнтера вместе с парнями Пайпера, подкреплённые ротами из второго эшелона, столкнулись с куцей танковой контратакой британцев. Куцей потому что участвовали в ней, по докладам танкистов, всего три вражеские машины. А конкретно там где наступал со своими солдатами Гюнтер им противостоял только один танк.
Шольке, в который раз осторожно выглянув из башни с биноклем, сразу определил по длинному и узкому корпусу что это была «Матильда» ранней версии, вооружённая только крупнокалиберным пулемётом. Не бог весть какое оружие, представляющее опасность только для пехоты и легкобронированных целей, таких как его «Здоровяк», например. Против той же «четвёрки» совершенно бесполезен. Но вот броня у этой английской чопорной дамы была такая что хрен ей юбку задерёшь, если попытаться добраться до нежной начинки. Самое драгоценное прячет под надёжной защитой, зараза…
И тут они застряли. Проклятая британская коробка, расстелив гусеницу под удачным выстрелом немецкого танка, никак не хотела пропускать их дальше, остервенело молотя из пулемёта. «Pz. IV», сначала осторожничавший и отъезжавший после каждого выстрела в укрытие, скоро понял что у «англичанки» силы не хватит чтобы причинить ему вред и стал буквально расстреливать «Матильду» с расстояния немногим более сотни метров. Та после каждого попадания вздрагивала, на несколько секунд прекращала огонь, но как только эсэсовцы пытались снова начать перебежку, чёртов пулемёт опять заставлял их отползать в укрытие. А иногда и валил насмерть какого-нибудь зазевавшегося солдата.
Вся лобовая броня английского танка украсилась вмятинами и бороздами от попаданий снарядов «четвёрки» но результата не было. Гюнтер заметил что несколько раз немецкая машина стреляла и в башню противника но, кроме короткой заминки, никакого видимого результата не получилось. Видимо, англичан контузило от сотрясения на короткое время а потом они снова приходили в себя и продолжали поливать территорию пулями. Получился какой-то дурацкий пат. Оба танка обладали хорошей бронёй, надёжно защищающей их от противника, и в то же время имели слишком слабое орудие для того чтобы пробить чужую «шкуру». И неудивительно, «Pz. IV» создавался, в первую очередь, как штурмовой танк для прорыва вражеской обороны а не для танковых дуэлей, бронебойных снарядов там было всего несколько штук, и это в данный момент вышло им боком. Экипаж «Матильды», тоже поняв что может только высекать искры из лобовой брони «четвёрки», стал полностью игнорировать её и сосредоточился на немецкой пехоте, выполняя задачу максимального сдерживания подразделения Шольке.
В одном из недавно захваченных окопов Гюнтер заметил могучую фигуру «Сосиски», который притаился и ждал момента чтобы подобраться поближе. Увы, но между ним и «англичанкой» образовалось практически открытое пространство и даже Шольке понимал что едва тот выскочит наружу как вражеский пулемёт разорвёт его на части. Оружие огнемётчика не могло достать на сто с лишним метров, его максимальная дальность составляла всего сорок, а едва британцы поймут что рядом прячется его владелец как устроят на него настоящую охоту. Естественно, кто желает гореть заживо? Проклятье, что же делать?
Ему потребовалось несколько минут для того чтобы составить смелый и отчасти авантюрный план для уничтожения «Матильды». Но для этого нужна помощь танкистов… Дождавшись когда «четвёрка», отозванная назад по радиосвязи, громыхая гусеницами, подъедет к его броневику, он юркнул в распахнутый и жаркий боевой отсек танка.
Тут было попросторнее чем в его «Здоровяке», но запах почти тот же. Внизу, слева, сидел механик-водитель, справа от него стрелок-радист. Остальное трое, вместе с командиром, размещались в башне. Все были чумазые и обливались потом, изнывая от духоты.
Командир танка, молодой белобрысый лейтенант с задорными глазами, молча выслушал его идею, ухмыльнулся и энергично кивнул. Он был явно из тех кто любит риск и,
