Шрифт:
Закладка:
«Матильда» стояла всего в двадцати метрах перед позициями британцев, её лишили хода вскоре после начала провалившейся контратаки. И Шольке с замиранием сердца следил как «четвёрка» медленно пошла вперёд, стреляя из орудия и курсового пулемёта по окопам англичан, вынуждая их сидеть смирно и не высовываться наружу. А за кормой танка пригнулся «Сосиска», сжимая в широких ладонях своё оружие.
Вражеский танк, увидев что его оппонент приближается всё ближе, перевёл на него свой маленький ствол и выпустил длинную очередь, снова добившись лишь десятков рикошетов и искр от попаданий. И тут какой-то шальной английский снаряд едва не разрушил весь план, разорвавшись буквально в десяти метрах от правого борта немецкого танка! Гюнтер застыл, во все глаза смотря на резко остановившуюся «четвёрку», мысленно надеясь на хороший исход. Секунда, другая, третья… пятая… и «Pz. IV», победно взревев двигателем, опять покатился вперёд. Его вооружение снова заработало, окатывая вражеские окопы стальным, смертоносным дождём, а огнемётчик последовал за ним, ободряюще помахав оберштурмфюреру свободной рукой. Шольке почувствовал как на него накатило облегчение и чуть улыбнулся, почему-то уверенный что всё получится.
Между тем «четвёрка» оказалась всего в двадцати метрах от «Матильды» и остановилась, не прекращая огня по укрытиям британцев. Курсовой пулемёт работал на расплавление ствола длинными очередями, орудие било каждые несколько секунд, а «Сосиска» подобрался к краю кормы, выгадывая момент для выхода на сцену в качестве главного героя.
Внезапно из окопов противника по широкой дуге вылетело несколько маленьких шариков и рядом с немецким танком взметнулись небольшие взрывы, окатив его десятками безвредных осколков. Видимо, британцы от отчаяния решили попробовать забросать «четвёрку» пехотными гранатами, рассчитывая повредить гусеницы? Что ж, идея хорошая но трудно осуществимая на таком расстоянии и плохом прицеливании.
Тем временем «Сосиска», осторожно выглянув из-за своего бронированного передвижного укрытия, наполовину высунулся наружу и выдал мощную огненную струю прямо в узкую, покатую морду «англичанки». И тут же снова укрылся за кормой. Сноп пламени достиг «Матильды» и, когда огонь чуть спал, Гюнтер заметил как распахнулись сразу оба люка вражеской машины.
Из прямоугольного носового люка, предназначенного для механика-водителя, жутко крича выполз человек с горевшим лицом. Он размахивал руками, пытаясь избавиться от огня, скорее всего, проникшего внутрь через смотровой прибор или другое отверстие. Уже оказавшись снаружи, танкист свалился с наклонной лобовой брони и стал кататься на земле, продолжая орать от нестерпимой боли. Шольке тут же вспомнился тот момент когда на пути в Вадленкур почти такая же участь постигла его подчинённого из экипажа одного из броневиков… Страшное зрелище, одно из самых отвратительных на войне, когда человек горит заживо. К счастью для него, кто-то из подчинённых Шольке сжалился на беднягой и милосердным выстрелом избавил англичанина от мучений.
Из другого люка в это же время выскочил другой танкист, выполнявший одновременно функции командира, радиста, наводчика и заряжающего. Пригнувшись как кошка он спрыгнул наземь и, извиваясь как червяк, шустро достиг траншеи, где и пропал от взора Гюнтера. Счастливчик оказался, в отличии от своего товарища…
Воспрянув духом и видя что бронированная заноза, столько времени у них отнявшая, перестала существовать, эсэсовцы снова поднялись в атаку и, поддержанные танком со «Здоровяком», единой волной скатились во вражеские окопы, где закипела отчаянная схватка.
Гюнтер почувствовал желание немедленно покинуть свой пост и присоединиться к парням чтобы лично принять участие в зачистке, но с трудом смог заставить себя сидеть на месте. Хватит! Он командир подразделения а не рядовой штурмовик! Там и без него есть кому стрелять и убивать! И так уже при прорыве линии Греббе поддался порыву и оставил своих людей без командования, что едва не привело к крупным потерям а заодно недовольству Зеппа. Нужно держать себя в руках и учиться мыслить шире, иначе он так и останется оберштурмфюрером. Недовольно вздохнув Шольке сосредоточился на том чтобы не дать нескольким одиночкам вылезти из окопа и попытаться удрать на север. У него это отлично получилось, из четверых англичан, решивших спастись бегством, никому не удалось добежать до спасительной группы деревьев на участке севернее этого. Короткая очередь в спину и очередной «лимонник» валится на землю, порой дёргаясь в агонии…
…Им понадобилось ещё больше часа чтобы достичь северной окраины Ватандама. Под конец боевой дух англичан, видимо, был окончательно сломлен и они начали массово отступать, уже не пытаясь оборонять каждый метр города. Вдали Шольке видел в бинокль как суетливо двигающиеся фигурки врагов запрыгивали в свои низкие гусеничные бронетранспортёры, заодно помогая раненым, лезли в кузова нескольких уцелевших грузовиков и неслись на север, вдоль канала, провожаемые выстрелами бойцов СС. Те кто не успели это сделать бежали пешком, время от времени отстреливаясь. Это уже была почти победа…
…На берегу одного из бесчисленных притоков чуть севернее города Шольке приказал отряду устроить сбор, чтобы оценить потери и понять в каком состоянии его подразделение. В ожидании пока это случится он подошёл к воде, зачерпнул шлемом прохладную живительную влагу и опрокинул на себя, с блаженной улыбкой чувствуя как ему становится лучше. Тяжёлый бой с самого утра, дневная жара, медленно спадающая из-за уходящего на запад солнца, ноющие мыщцы тела… всё это уходило, словно смываемая водой тяжёлая пелена. Эх, сейчас бы раздеться и искупаться! Он знал что весь пропах потом и воняет, но пока никак нормально не вымыться, нет времени.
Когда все собрались и он принял доклады своих командиров то почувствовал как хорошее настроение от победы и импровизированного прохладного душа быстро покидает его. И было от чего…
«Забияка» Виттмана, до этого лишившись одного колеса, окончательно вышел из строя, поймав корпусом снаряд одной из вражеских двухфунтовок. Попадание пришлось прямо в лоб и спасло экипаж лишь то что заряд был бронебойный и рассчитанный на гораздо более прочную шкуру нежели у броневика. Пробив броню и оторвав водителю руку, он пролетел через всё боевое отделение, никого больше не зацепив, проник в нежные потроха двигателя и полностью вывел машину из строя. Теперь придётся отсылать «Забияку» на ремонт, менять мотор, а водителя списывать на гражданку после госпиталя, если выживет…
Помимо этого получил серьёзные повреждения «Гунн», проклятый "Bofors, на который ему
