подёргивающиеся пальцы, подозрительно шевелящиеся сумки.

Они всё знают!

То и дело оглядываясь, Руслан купил билет на ближайший рейс и вдруг осознал, что не знает, где живёт Кобра. Они ведь встречались только у Полоза.

Он быстро набрал сообщение:

“привет, напиши адрес. Еду к тебе. Очень нужно”.

Кобра ответила почти сразу:

“улица Новая, дом 2 квартира 11. что случилось?”

“приеду - расскажу”.

“ок. Я у Полоза, через час буду дома”.

Открыл карту, нашёл дом Кобры: о, совсем рядом с автовокзалом — хорошо!

Усталости и голода Руслан не чувствовал, хотя вроде бы должен был. А вот пить хотелось сильно. Он долго и придирчиво выбирал минералку в киоске. Продавец смотрел недобро, но молчал, и Руслан наконец решился. Хотелось осушить всю бутылку разом, но вдруг с водой что-то не так? Поэтому он сделал два глотка и, закрутив крышку, спрятал бутылку в рюкзак.

От яркого солнца слезились глаза. В левый ещё и что-то попало: он люто чесался. Руслан встряхнулся и поспешил на автобус.

В автобусе поначалу было терпимо. Неуютно, но терпимо. Руслан даже задремал ненадолго. Но через полчаса проснулся и понял, что его окружили. Люди, сидевшие сначала на заметном расстоянии от него, теперь занимали кресла совсем рядом. Демонстративно смотрели в окна и в телефоны, но он-то точно знал, что они только что обсуждали, как поступят с его трупом.

Руслан резко вскочил и протолкнулся к выходу. Люди ругались и ворчали, но схватить его пока не решались.

Он вышел из салона на залитую солнцем пустую остановку на междугородней трассе. Потёр глаза, выпил ещё немного воды и пошёл к Кобре. Идти тут примерно часа четыре.

Дорога слилась в бесконечный поток мучительно яркого солнечного света вокруг и назойливого неясного шума в голове. Руслан помнил только, как проходил мимо деревьев вдоль трассы, а рядом изредка проносились машины и автобусы. А он просто механически переставлял ноги. Шаг. Ещё один. Ещё. Надо идти.

Увидев впереди город, он даже не обрадовался. Вспомнил о Кобре и слабо улыбнулся. Пересохшие губы растрескались и, кажется, кровили.

Надо идти.

Совсем немного.

Скоро он дойдёт до Кобры — и отдохнёт. У неё будет тихо и безопасно. Спокойно. Он что-нибудь съест, а потом обнимет Кобру и заснёт. Да. А пока надо идти.

Он дошёл до автовокзала. Какая-то встревоженная женщина что-то спросила у него, пыталась подойти, но он отшатнулся и побрёл прочь.

Перестала болеть голова. Будто отключилась. Ладно, так даже легче. Стих шум в ушах и даже глаз перестал чесаться — здорово. Вот и Кобрин дом.

Он дошёл до дома, нашёл подъезд по написанным над входными дверями номерам квартир и нажал на кнопки домофона. Дверь тут же открылась.

В её подъезде было тихо и уютно: возле дверей лежали вязанные и резиновые коврики, а на подоконниках красовались настоящие, живые растения в керамических горшках.

Вот и одиннадцатая квартира. Руслан позвонил. Дверь плавно отворилась — и он шагнул в темноту.

— Прив...

В грудь с треском ударило — оглушительная волна вышибающей дыхание боли сбила Руслана с ног, и он потерял сознание, с ужасом успев понять: это не Кобра!

...он пришёл в себя от света. Его куда-то несло, а над ним — он чувствовал даже через закрытые веки — мелькал свет: яркий-ещё ярче, яркий-ещё ярче. Попробовал пошевелиться, но руки были прижаты к движущейся неудобной кровати. Тело тоже оплетали широкие плотные путы.

А где-то совсем рядом раздавались голоса.

— ...слишком долго! — взволновано говорил какой-то мужчина.

— Я знаю, — ответил кто-то смутно знакомым голосом.

— Операция нужна немедленно! Глаз придётся удалить.

— Я не дам его покалечить!

— Что значит “покалечить”?! Это спасёт ему жизнь!

— Есть другой способ.

— Какой? Ах, вы об... нет, я за это не возьмусь!

Руслан завозился, пытаясь освободиться. Чтобы ни задумали эти люди, он им не дастся.

В разговор вмешался высокий женский голос:

— Покиньте помещение, мужчина!

Кровать остановилась в полутёмном помещении, но тут же вспыхнул такой ослепительный свет, что у Руслана потекли слёзы.

— Я никуда не уйду. Он мой ученик, и я не дам его покалечить.

— Он настаивает на запечатывании паразита!

— Это же опасно! — воскликнула женщина.

— Вытащить паранойник нельзя — он уже дал метастазы в мозг, — сказал человек со знакомым голосом. — Вынуть глаз — не вариант. Никаких гарантий, что это поможет. Нужна печать.

Они говорят о его глазе? Руслан начал дёргаться изо всех сил, но освободиться никак не получалось. Давай ещё раз. Рывок. Ещё. Давай.

— Я за это не возьмусь! — повторил незнакомый мужчина.

— Дайте иглу. Я сам.

— Нет! Это вы его покалечите! Я буду жаловаться в спецотдел! — закричал второй.

Над Русланом наклонилась женщина в белой шапочке.

— Он пришёл в себя.

— Вколите ему миорелаксанты и не мешайте, — велел настойчивый голос.

Руслан хотел возразить, но не смог ни звука выдавить из пересохшего горла.

Незнакомый мужчина продолжал возражать настойчивому, а женщина спросила:

— Под вашу ответственность?

— Да.

— Хорошо. Вы ведь Бьёрн?

— Да. Быстрее.

Что-то кольнуло Руслана в плечо — и через несколько секунд он с ужасом ощутил, что вообще не может пошевелиться.

— Теперь обезбольте.

В глаза Руслану закапали прохладно-жгучую жидкость. Затем над ним наклонился Бьёрн, и Руслану стало совсем жутко. У наставника было страшное, злое лицо. Медицинская шапочка придавала ему сходство с безумным доктором из фильма ужасов.

— Будет неприятно, — хрипло сказал наставник. — Терпи.

Руслан увидел длинную острую иглу в руке Бьёрна и хотел закричать: “Что ты делаешь?!” Но не смог. Хотел увернуться. Или хотя бы позвать на помощь. Но нет. Он ничего не может.

Остриё неуклонно опускалось к левому глазу. Нет. Нет-нет, пожалуйста, не надо! Нет, Бьёрн! Что ты делаешь?! Нет! Не надо!

Тело Руслана оставалось неподвижным, но он ощущал, как чудовищаня судорога сводит каждую мыщцу. Нет. Не надо!

Игла коснулась глаза. Боли не было, но дикий страх захлестнул Руслана с головой: казалось, обезумевший наставник хочет выколоть ему глаз. Не просто хочет — уже выкалывает. И плевать, что не больно! Он ослепнет!

Нет. Хватит!

Игла приподнималась над поверхностью глаза и снова опускалась туда. Руслан чувствовал отвратительное давление на свой глаз, когда наставник что-то выцарапывал на нём.

Остановись... хватит. Прошу тебя...

Но Бьёрн не останавливался. Снова и снова он прижимал иглу к глазу ученика.

Да что же это?!

Внутри