– Не хочу.

– Почему? Уже поругались?

– Мам, ― просяще округляю глаза. ― Не надо выпытывать.

– Да я же так, для поддержания беседы. Не хочешь и не хочешь… ― виновато поджимают губы и тут же как бы невзначай уточняют. ― Но он хоть симпатичный? А то от папы никакой конкретики не добьёшься. Полуголый и невоспитанный ― всё определение. А насколько полуголый? Насколько невоспитанный?

– Ма-а-ам, ― захлопнув книгу, с силой стучу форзацем себе по лбу. ― Ну не надо, пожалуйста.

– Ладно, ладно. Не пристаю. Ничего у них не выцыганишь, никаких подробностей, ― обижено вздыхают, жалуясь подскочившей к ней Чаре. Несмотря на то, что питомцы считаются как бы моими, родители тоже успели к ним привыкнуть. Как и некоторая часть персонала. ― Ты её уже выгуляла?

– Конечно.

Выгуляла, помыла лапы, покормила. Бегемота тоже не обделила завтраком: так что, натрескавшись, он снова ушёл в сиесту ― занял мою подушку, развалившись пушистым трупиком. Хоть стреляй из пушки ― приоткрыть глаз и то не посчитает нужным.

– Хорошо. Тогда мы берём на тебя билет. Не опоздай в школу, солнышко, ― бросает мама напоследок и уходит, огорчённая тем, что ничего интересного не вынюхала.

Да не опоздаю я никуда. Кто не знал, подъём в шесть утра по собачьему настойчивому требованию работает лучше любого будильника. Зато с оставшимся запасом после столько всего успеваешь: и в душе ополоснуться, и одеться, и перекусить печеньками, и домашку доделать, и вон, просто почитать. Для себя.

Поэтому когда Скворцова скидывает смс, что уже на месте ― мне остаётся лишь проследить, что балконная панорамная створка закрыта и бежать к лифту. Начало девятого, а отель вовсю бодрствует. Вот, казалось бы, чего вам не спится, вы же в отпуске? Но нет, в лобби уже активно заливаются пивом, из ресторана на первом этаже доносятся умопомрачительные запахи шведского стола, на улице под танцевальную музыку резво скачут аниматоры, а в бассейне плещутся ранние жаворонки.

Такой зашкаливающий релакс и расслабленное ничегонеделанье, что немножко завидно. Хочется бросить всё и присоединиться к веселью, так нет же ― тащись, дорогуша, туда, где бесцельно проходят лучшие годы твоей молодости. Бе.

Карина ждёт недалеко от входа: там, где обычно паркуются аэропортные трансферы, привозящие и увозящие нескончаемые конвейеры туристов. Среди белых автобусов, замерший с включёнными фарами тёмно-фиолетовый БМВ, аж вызывает резь в глазах.

– Ты где такого баклажана нашла? ― усаживаюсь на переднее, боясь случайно черкануть подошвой в идеально вымытом и ещё пахнущем кожей салоне. Прибьют же.

– На заказ обновили. Так что ай да в выхи в салон красоты? Пора перекрашиваться в сирень. И маник заодно обновлю, ― встречают меня с улыбкой до ушей. Вся сияет. Даже помаду под цвет автомобиля уже где-то нашла, во даёт.

Импровизированный девичник? Звучит неплохо. Тем более мне правда пора подкрасить отросшие корни. Или вовсе вернуть натуральный, хотя, давайте будем честны, блонд смотрится эффектно. С натуральным русым же я сразу потеряюсь.

– Только не гони, знаю я тебя.

– Не очкуй, детка. Всё будет тип-топ. Как в прошлый раз из седла точно не вылетишь, ― заверяют меня, резким кивком скидывая с головы на нос солнечные очки, а я… тянусь к ремню безопасности. Из седла не вылечу, не мопед же, а вот лобовое собой могу поприветствовать.

Как и предполагала, "тип-топ" оказывается "галоп". Хорошо, что я не поела толком, а то бы всё обратно наружу попросилось на виражах. Сбавлять скорость на повороте? Зачем? Это для лохов. Лучше виртуозно дрифтануть, что, стоит отдать должное, Карина умеет. Скорость ― это прям её тема.

И габариты она прям интуитивно чувствует, несмотря на первый день за рулём. В свободное место на парковке у школы бэха вписывается феерично красиво: точечно и грациозно. Не задев ни Бентли слева, ни Ламборджини справа, ни даже бордюр. Ювелирная работа.

– Напомни купить бумажные пакеты тебе в бардачок, ― на подкошенных ногах с трудом выбираюсь наружу.

– Зачем?

– Если вдруг вытошнит. Будет хотя бы куда.

– Ай, не драматизируй, ― выпархивая, полюбовно целует та ладонью крышу машины. ― Пока, свёколка, скоро увидимся. Не скучай без мамочки, ― печально вздыхая, прихватывают с заднего сидения сумку и ставят блокировку. ― Почапали. Давай за кофе зайдём?

Кофе… Сейчас он вряд ли в меня полезет, но если в кафетерии случайно окажется Витя, это будет очень кстати. Сразу закрою гештальт, потому что его утопленный телефон решил пасть смертью храбрых. Больше суток пролежал в рисе и ничего. Остаётся, конечно, вероятность, что через недельку-другую контакты просохнут сами, но это маловероятно.

Надежда не оправдывается. Сорокина в кафетерии не обнаруживается. Как и на первой паре в принципе. И на второй. После обеда становится очевидно, что сегодня он вообще не объявится, а потому испытываю… огорчение?

Блин. Действительно огорчение. Можно, конечно, пытаться убедить себя, что я просто раздосадована тем, что не выполнила намеченное, но нет. Чувствую огорчение конкретно за его отсутствие. Ужас. Просто ужас. Бестолковая дурочка, вот чего ты ждёшь!? Внезапного ветра перемен?

Удручённость за собственную глупость достигает пика во вторник, когда Витя и не думает появляться. Но одновременно нарастает и беспокойство: прежде он не пропускал занятия настолько глобально. Заболел? Занят? Уехал? А если что-то случилось?

Ответ даётся в среду, когда последняя парта, наконец, перестаёт пустовать. Новые гематомы на лице и заметно прихрамывающая походка ― кого-то хорошо приложило. Снова дрался? Видимо, этого я не узнаю наверняка, потому что в мою сторону, когда мы мимолётно пересекаемся в коридоре, не следует ни банального "привет", ни "доброго утра". Очередной игнор?!

С трудом перебарываю желание с горяча швырнуть в него новым смартфоном, который я, как полная дура, таскаю с собой. Блин! Что за прикол такой: сначала тереться, отпуская пошлые шутки, а потом делать вид, что знать друг друга не знаем!? Ну ёлки-палки, сколько можно качаться на этих эмоциональных качелях?!

Всё, что хоть сколько-то оттаяло по отношению к нему после того, как он заступился за меня в клубе, снова покрывается толстой корочкой льда. Пора, видимо, смириться с тем, что глобального потепления в наших отношениях не предвидится. А раз так, то и нечего голову себе задуривать. Закончили и разбежались.

Осталось улучить момент, чтоб "закончить". Не хочу делать этого у всех на виду, поэтому подкарауливаю Витю на улице, когда он отходит подальше, чтобы покурить, и молча вручаю ему коробку.

– Это что? ― смотрят на меня озадаченно.

– Возвращаю долг.

– Чижова, ты совсем долбанутая?

– Просто возьми и разойдёмся. Если нужен твой сдохший ветеран, его принесу завтра.

– Чижова, ау!