— Прекрасно! — воскликнула Нора, взяв себе кусок мела.

— У меня их три, по одному на каждую, и запасной, если вдруг один потеряем.

— Как же мне хочется пойти с вами, — вздохнула Стелла. — Только не писать, а просто постоять рядом на случай, если кто-нибудь решит вам помешать.

Бедняжка Стелла! Всё-таки жизнь пансионерки — не сахар, сколько бы пьес они ни посмотрели и в какие бы наряды ни одевались (хотя, как я уже говорила, на первый взгляд всё это может показаться даже забавным).

— А ты не можешь сказать, что пошла к одной из нас в гости? — спросила Нора.

Но Стелла только покачала головой.

— О таких вещах нужно предупреждать заранее. Ты же знаешь, монашки нас просто так не отпускают, всегда тщательно проверяют, куда именно мы идём. В конце концов, им ведь за нас отвечать.

— Жаль, что ты не можешь пойти, — сказала я совершенно искренне, хотя в глубине души подумала, что Стелла может в последнюю минуту всё испортить: временами она трусливей мыши. Так что, может, и к лучшему, что она останется в школе вместе со своим вязанием.

— Кстати, а что именно ты вяжешь? — поинтересовалась Нора, заглянув в вышитую сумку, из которой торчали спицы и клубки шерсти: Стелла часто носит её с собой, чтобы успеть на перемене провязать хотя бы несколько рядов. Мне был виден только моток довольно милой тёмно-зелёной пряжи и аккуратно сложенное нечто платочной вязки.

— О, всего лишь шарф, — поспешно ответила Стелла. — Ну, точнее, два шарфа. В подарок.

— Шарфы? — удивилась я. — Мне казалось, тебе уже пора переходить на что-нибудь более сложное.

— Ты прекрасно знаешь, что шарфы тоже бывают достаточно сложными, — заявила она с оскорблённым видом. — Зависит от узора. А он здесь весьма непростой.

Я решила поверить ей на слово, хотя для такой опытной вязальщицы, как Стелла, задача всё равно казалась не слишком интересной.

— Что ж, тогда приятно провести время, — сказала Нора.

— Я бы пожелала вам того же, но это звучит слишком легкомысленно для такого серьёзного дела, — сказала Стелла. — Вас же не арестуют, правда?

— А за что? Мел ведь легко смывается, не то что краска. Ничего противозаконного. — Я встревоженно обернулась к Норе. — Или нет?

— Не беспокойся, — уверенно кивнула Нора. — Бояться нам нечего.

Но тем не менее, когда мимо нас прошли Грейс, Герти и бедная Мэй Салливан, которой так и не удалось выскользнуть из их когтей, она быстро сунула мел в карман. Правда, не раньше, чем Грейс это заметила.

— Что это у вас там? — ехидно поинтересовалась Грейс. — У тебя из кармана какая-то пыль сыплется.

Похоже, Нора всё-таки раскрошила мел, взметнув белёсое облачко.

— Не твоё дело, — буркнула Нора, отряхивая юбку.

— И вовсе не обязательно быть такой грубой, Нора, — надулась Грейс. — Я просто не хотела, чтобы ты всю юбку перепачкала.

— Взгляни — ни пятнышка, — ответила Нора. — Но спасибо.

И трио прошествовало дальше.

— Тебе и правда стоит перестать дразнить Грейс, — с упрёком сказала я. — Она только и ждёт повода на тебя наябедничать.

— Я всё надеюсь вынудить её показать Мэй своё настоящее лицо, — смутилась Нора.

— Оно того не стоит. Особенно если Грейс наябедничает твоей маме и тебя на пару месяцев даже на улицу не выпустят.

К концу уроков мы все немного нервничали. И больше всех Стелла, которая никуда не собиралась.

— Вы уверены, что это не опасно? — спросила она, провожая нас до ворот.

— А было опасно, когда миссис Панкхёрст заковали в кандалы? — торжественно провозгласила Нора. Но, уверена, под всей этой театральностью скрывался страх. Не говоря уже о том, что очутиться в кандалах ни одна из нас почему-то не желала.

— Пральна! — выпалила я так быстро, как только могла. — Давай уже пойдём и сделаем это!

Мы распрощались со Стеллой, поспешившей об ратно в школу, к своему вязанию, и двинулись в сторону центра. И только тогда осознали, что так и не выбрали, где напишем первое объявление. Нора предложила Сэквилл-стрит. Я возразила, что там вечно толпятся цветочницы, да и прохожих хватает, свободного места не найдёшь, и предложила Стивенз-Грин, но Нора сказала, что это чересчур далеко, а денег на трамвай у нас нет и мы провозимся слишком долго (я всё ещё считаю, что это ерунда: не так уж далеко этот Стивенз-Грин. Уверена, к шести мы уже были бы дома. Но её не переспоришь).

В конце концов мы решили начать ровно посередине: на углу Вестморленд-стрит, неподалёку от Колледж-Грин, как раз напротив того места, где, по словам Мейбл, она всегда продавала суфражистские журналы (хотя когда мы, разгорячённые и запылившиеся после прогулки, всё-таки туда добрались, то её не увидели. Что, вероятно, и к лучшему: я вовсе не была уверена, что собираюсь рассказывать Филлис о нашей акции).

— Подойдёт, — выдохнула я, когда мы добрались до перекрёстка. Улица оказалась весьма оживлённой: клерки и банковские служащие уже направлялись домой, а мостовую запрудили грузовики, фургоны, велосипеды и огромное количество автомобилей.

— Ладно, — кивнула Нора. — Кто первый?

— Я, — ответила я, сунув руку в карман и достав из запылившегося носового платка мел.

Мы присели на корточки, и я принялась выводить заглавными буквами: