Другие специалисты и писатели послевоенного периода действительно указывали, что женщинам следует максимально идти на компромиссы, необходимые для гармоничного брака, — вести домашнее хозяйство в рамках разумного бюджета, противостоять соблазнам все более охваченного консюмеризмом общества и прислушиваться к сексуальным пожеланиям своих мужей. Популярная писательница, журналист и сценарист Элинор Глин предложила мужчинам выполнить несколько заданий в браке: «Обращайте внимание на свои манеры и будьте вежливыми. Подумайте о мелочах, которые могли бы понравиться вашей жене… Постарайтесь запомнить годовщины, имеющие для нее эмоциональное значение, делайте ей маленькие подарки, а главное, говорите то, что ей приятно»[120]. В то же время Глин советовала женам: «Оставайтесь неизменно милыми и любящими, чтобы вне зависимости от того, какие настроения и капризы охватывают его при встречах со многими другими представительницами вашего пола, у него никогда не возникало бы иных воспоминаний, кроме как о любви и мире дома». Таким образом, перед нами вновь оказываются старинные двойные стандарты, знакомое навязывание отдельных сфер — мужчина за пределами дома, а женщина внутри. И все же Глин была готова в равной степени возлагать вину за несчастливый брак на обоих супругов, призывая их извиняться, «мириться» и не дуться друг на друга.

* * *

Фантазия о том, что любовь — это все, что нам нужно, — на самом деле включает два сюжета. Первый из них — о том, что лишь сегодня брак (или пожизненные партнерские отношения) ассоциируется с любовью, а второй — о том, что благодаря любви все, что раньше было обязательным, основанным либо на патриархальных традициях, либо на обетах, либо на том и другом сразу, теперь должно автоматически проистекать из любви. Однако эти сюжеты основаны на непонимании как прошлого, так и настоящего. Некие ожидания относительно разделения труда действительно существовали всегда: домашняя сфера принадлежала жене, а работа, путешествия, военная служба и общественная жизнь — мужу. Но, наряду с этими обязательствами, любовь в целом также выступала ожидаемой составляющей брака, а иногда и самóй его основой: Одиссей сделал выбор в пользу своей жены, а не влюбленной в него богини, Цицерон терзался в изгнании без своей Теренции, псевдо-Павел предписывал мужьям любовь в качестве долга, христианская церковь объявила, что брак есть таинство любви, влюбленные раннего Нового времени обменивались письмами с уверениями в своих чувствах, а Мэри Стоупс рассказывала мужьям, как поддерживать свою страсть. Конечно, в прошлом случались и несчастливые браки, семьи создавались по вынужденным обстоятельствам и без любви (вспомним о том, в какой брак могли бы вступить сицилийцы Бетта и Джованни, если бы на помощь им не пришел церковный суд), или же браки заключались не по принуждению, но все равно без любви — сегодня о таких браках свидетельствует значительное число разводов.

В наши дни на Западе большинство людей женятся по любви, однако — по меньшей мере в экономически развитом мире — сфера за пределами дома принадлежит как мужьям, так и женам. В 1948 году на долю женщин приходилось 28,6% рабочей силы США, а в 2016‐м этот показатель почти удвоился и составлял 46,8%. В 1975 году среди матерей детей в возрасте до трех лет работали 34,3%, а к 2016-му соответствующая доля выросла до 63,1%[121]. Тем не менее, за некоторыми привилегированными исключениями, как мужчины, так и женщины не отказались от ожиданий, характерных для прошлого. Проблема заключается в том, что теперь домашняя сфера превратилась, используя формулировку Арли Хохшилд, во «вторую смену» для женщин, которые обычно выполняют основную часть работы по дому и уходу за детьми — в среднем они посвящают домашним делам на два часа в день больше, чем мужчины[122]. (Любопытно, что, согласно одному исследованию, опубликованному в 2007 году, бремя домашнего труда распределяется гораздо более справедливо в семьях геев и лесбиянок, чем в гетеросексуальных парах[123].) Понятие «вторая смена» появилось в работе Хохшилд из рассуждений одной участвовавшей в ее опросах женщины, которая, впрочем, «решительно противилась самой идее, что ведение домашнего хозяйства является чем-то вроде „трудовой смены“. Семья была ее жизнью, и она не хотела сводить эту жизнь к работе»[124]. Анонимная респондентка Хохшилд сопротивлялась такой постановке вопроса, но в действительности ситуация обстояла именно так — или по меньшей мере таково было ее ощущение. «Семья была ее жизнью», но у этой женщины еще была и работа вне дома — представим себе, что жена из произведения Ксенофонта поставила (сама себе!) задачи не только по дому, но и по управлению поместьями, будучи пчелиной маткой и рабочей пчелой одновременно.

Сегодня многие женщины считают, что «вторая смена» — это не просто работа, а еще и то, что Хохшилд называет «эмоциональным трудом» — требование «проявлять чувства» определенным образом[125]. Этот термин нередко использует исследовательница Джемма Хартли в работе о разочарованиях, гневе и полном истощении, связанных с ведением домашнего хозяйства наряду с работой вне дома. По утверждению Хартли, девочек с детства обучают (в семьях, школах и при помощи ролевых моделей) управляться с «эмоциями своего партнера — предвосхищать его потребности, предупреждать его неудовольствие и сохранять мир»[126]. Женщинам, добавляет Хартли, надлежит брать на себя все разнообразные обязанности по рождению и воспитанию детей — даже если их мужья предлагают свою «помощь», — а заодно они еще и должны пытаться чувствовать себя бодрыми, выполняя свои обязанности, какими бы измученными или обиженными они ни были. Женщины притворяются, позволяя ожиданиям — как собственным, так и других людей — управлять их сердцами. «Почему мы придаем больше ценности бесхитростным, неуправляемым чувствам?» — задается вопросом Хохшилд. Ответ, по ее мнению, «должен заключаться в том, что их становится все меньше»[127].

Апофеоз представления о том, что любовь — это все, что нам нужно, пришелся на 1960–1970‐е годы. Идеалы «свободной любви» и «внутренней подлинности» обретали популярность на фоне ожесточенной войны США во Вьетнаме и требований образовательных реформ, выдвинутых европейскими студентами. В Соединенных Штатах менеджеры продвигали те же самые ценности в сфере труда, как будто такие реалии, как увеличение рабочего времени и снижение заработной платы, становятся второстепенными проблемами, если работа является «осмысленной». «Делай то, что любишь», — так звучала мантра Кремниевой долины[128]. О «менеджерах» идеологии, выраженной формулировкой «Все, что нам нужно, это любовь», тоже можно сказать, что они занимались продвижением собственных интересов. Одноименная песня была написана и исполнена группой молодых мужчин, роман «История любви» тоже был создан мужчиной, который вложил эту историю в уста вымышленного мужчины по имени Оливер. Если повнимательнее вчитаться в это произведение, то