позаботился о завтраке».

На стуле у окна лежали две пустые картонные коробки, а их содержимое было разложено по тарелкам.

– У-у… Пахнет вкусно. Очень любезно с вашей стороны, Доменик. Если честно, омлеты мне малость поднадоели.

– Приятного аппетита, – сказал в ответ довольный обер-лейтенант.

На большой тарелке лежали: глазунья из двух яиц, поджаренные на гриле две венские сосиски, три американских тоста из ржаного хлеба, обжаренные в масле, дольки маринованных огурцов и фасоль в томатном соусе.

Правда, Доменик уточнил, что сосиски не венские, а баварские (в чем разница, Сильва выяснять не стал), а фасоль не в томатном соусе, а в соусе «барбекю».

Еда была вкусная и сытная. Сильва решил, что к такому завтраку подойдет черный кофе.

– Идеально подошло бы пиво, – сказал Доменик, – но…

– Пиво? С утра? – рассмеялся Сильва.

– О! Вы не понимаете. Кружка светлого «вайсбие»21 и белая баварская сосиска – это лучший в мире завтрак. У-у… – Доменик мечтательно возвел глаза вверх.

– А по мне эти сосиски с яйцом и тостом просто великолепны! Я так понял, что кота вы тоже покормили? Он к нам не пристает, даже на наш завтрак не реагирует. Обычно хоть кусочек чего-нибудь, но выпросит.

– И покормил, и убрал за ним. Он мне показал, где находится его кушанье. Умный у Греты кот.

– Да уж, неглупый.

Тео понял, что речь ведут о нем, поднялся со своего любимого места у камина, потянулся, мяукнул и взобрался Сильве на колени.

– Какие у нас планы? – обратился Сильва к Доменику, поглаживая кота.

– Будем ждать звонка подполковника, – ответил тот, собирая краюхой хлеба соус с тарелки.

– Надо поехать за Гретой. Шлоссер сказал, что сегодня ее отпустят домой.

– Без его распоряжения мы в клинику не поедем. Я человек подневольный, извините.

– Пфф, знаю… Может, тогда рванем куда-нибудь путешествовать?

Доменик даже поперхнулся от такого предложения:

– Путешествовать?

– Но чем-то же нам надо заняться!

– Надо ждать указаний подполковника, – повторил Доменик. – Он обещал позвонить.

Сильва вздохнул. Кот решил, что его друг чем-то озабочен и полез обниматься.

Долго ждать звонка Шлоссера не пришлось. Рингтон из «Семнадцати мгновений весны», которым Сильва обозначил в мобильнике номер телефона немецкого следователя, прозвучал минут через пятнадцать.

– Собирайтесь! – сразу после приветствия скомандовал он.

– Да мне особо собираться не надо. Я всегда готов. Мы едем за Гретой?

– М-м… – промычал Шлоссер. – Нет. Я жду вас с Домеником в Мюнхене.

– Сегодня?

– Сейчас! Вы нужны мне через два часа!

– Но это далеко.

– Вчера мы с вами летали в Оснабрюк, это гораздо дальше.

– Ну да. Просто на поезде это больше двух часов.

– Какой поезд? Доменик вас привезет на машине.

– Я, конечно, не возражаю, а как же Грета?

– Вы много разговариваете, Сильва. Даю вам на сборы пять минут.

– Э-э…

– Собирайтесь. У Доменика есть адрес. Это не совсем Мюнхен – пригород.

– А зачем нам туда?..

Но Шлоссер уже нажал на отбой.

Осталось лишь одеться, закрыть дом и выехать в направлении столицы Баварии. Теодор не ожидал такого скорого бегства мужчин из дома, крутился возле входной двери и всем своим видом выказывал недовольство. Особенно недовольным казался его тонкий хвост.

– Тео, я вижу, что ты не рад. Но так надо, дружочек. Мы ненадолго, обещаю, – отрывисто объяснял ему Сильва, обуваясь и одеваясь в теплую куртку: зима возвращается, что ли?

Когда сели в машину, вновь позвонил Шлоссер.

– Сильва, я решил взять вас с собой на встречу с одним очень важным человеком. Конечно, я мог бы и сам поговорить с ним. Но, мне кажется, есть смысл… – Шлоссер кашлянул.

– Не томите, Йозеф! С кем мы встречаемся?

– С Генрихом фон цу Аурихом.

– Ничего себе. Вы смогли договориться с ним о встрече?

– Не я. Генерал. Мой непосредственный начальник.

– Но Генрих живет в Нижней Саксонии.

– А нам повезло. Не придется второй раз лететь. Сегодня он находится у себя в поместье в Аллинге. Это недалеко от Мюнхена, как раз по вашему маршруту. Доменик знает, где это, доберетесь за час двадцать. Буду вас ждать в баре «У пруда». Холодина на улице, так что спрячусь внутри. – И добавил: – надеюсь, эта встреча будет ненапрасной.

– А уж как я надеюсь!

Действительно, добрались до места чуть меньше чем за полтора часа.

– Какие будут инструкции? – сходу спросил Сильва у следователя.

– Никаких. Посмотрим по обстоятельствам.

– А Генрих, вообще, кто?

– Ваш дальний-дальний родственник, – усмехнулся следователь.

– Очень уж дальний… «Его бык иногда бегал по нашим лужам»22.

Шлоссер рассмеялся:

– Теперь я вижу, что вы настоящий немец! Не каждый может похвастать знанием таких изречений.

– Спасибо деду, он заставлял меня учить немецкий, – ответил Сильва. – Все-таки скажите, Йозеф, кем является Генрих? – продолжал он допытываться. – Почему о встрече с ним договаривался ваш генерал?

От бара до поместья было метров триста, но по такой погоде не хотелось даже эти метры идти пешком. Доменик подвез их на машине.

– Генрих фон цу Аурих… – медленно произнес Шлоссер, открывая дверцу машины, – генерал-лейтенант БНД23 в отставке.

– Это же разведка… или нет?

– Да, – кивнул головой подполковник и, посмотрев на Сильву особенным взглядом, повторил: – Федеральная разведывательная служба Германии.

– Твою мать… – крепко выразился Сильва по-русски, – вот только спецслужб нам не доставало!

Калитка открылась автоматически, и они вошли на территорию поместья.

Сильва подумал, что термин «поместье», которое употребил Шлоссер, – чересчур для такого жилища. Это был большой двухэтажный дом с участком земли: садовыми дорожками из брусчатки, лужайками, клумбами цветов. Вдоль дорожек уже распустились цветы, но погода внесла свои коррективы: красные и розовые лепестки уныло пробивались из-под мокрых снежных хлопьев. Дом был гораздо меньших размеров, чем у Греты, да и территория вокруг – не сравнить с Шаттеном.

Хозяин лично открыл дверь, пригласил войти.

Генрих фон цу Аурих был невероятно красив. Такая оценка может показаться странной в отношении семидесятичетырехлетнего мужчины, однако по-другому не скажешь. Перед ними стоял статный подтянутый красавец: гладко выбритый, с крупными правильными чертами лица, волнистой седой шевелюрой и серыми глазами. Одет он был в легкую бежевую рубашку без галстука и брюки в тон. На ногах светлые дорогие туфли.

Его лицо показалось Сильве знакомым. Может, встречал его где-нибудь раньше? Или просто на кого-то похож? На актера?

Генрих скупо улыбнулся, не разжимая губ, и подал руку для приветствия.

В гостиной на ковре с игрушками возилась девочка пяти-шести лет. Куклы, кукольные одежки, домики, зверушки и прочие детские побрякушки были разбросаны повсюду. С девочкой играла няня: молодая женщина лет тридцати. То, что это няня, было понятно сразу: по