– Не берите в голову, ваше сиятельство, – улыбнулась Нонна. – Он просто ревнует Камиллу.

– Мама! – откликнулась девушка, покраснев. – Может, не будем об этом?

– Я бы тоже ревновал на его месте, – усмехнулся Себастьян. – Ведь на такую красавицу только слепой не обратит внимания. Но зря он беспокоится, я все равно в немилости.

Камилла, покраснев еще больше, на миг взглянула ему в глаза. Себастьян сразу присмирел, увидев в ее взгляде упрек. Ганс, кашлянув, отвлек всех, заговорив о рыбалке. Он с таким упоением рассказывал об огромных карпах, водившихся в пруду недалеко от Бриады, что граф сразу попросился на рыбалку с ним и Веллером.

– Только вы должны знать, и это страшная тайна, – Себастьян нагнулся поближе к собеседникам и громким шепотом продолжил: – я совершенно не умею рыбачить!

Стелла и Сатал, у которых Себастьян ходил в любимчиках, залились веселым смехом. «Родители совсем не узнали бы меня», – подумал граф, показывая гримасы малышам. – «И когда я успел так измениться?». Ему было очень легко в этой семье. Они заражали его своей любовью и уважением друг к другу, общим весельем, простым крестьянским трудом. Думал ли он, блистая в высшем свете, что когда-то будет жить в замке деда, заниматься пасекой, садом и прочей чушью, кокетничать с девушками, на которых раньше и не взглянул бы? Он действительно изменился, но пока не понимал, нравится ему это или нет.

После того как граф очнулся в старом замке, он совершенно не помнил, как здесь очутился. Пытаясь понять, что с ним все-таки случилось, Себастьян уехал в город но не встретил там ни родных, ни знакомых, и с ужасом узнал, что с того момента, как он был помолвлен с Линдой, прошло почти двести лет. Как это могло случиться? Почему? Где же он был все это время, почему не состарился и не умер, как другие? Когда Себастьян понял, что остался один, он попытался найти Линду. Это было сложно, никаких следов этой такой прекрасной и такой надменной девушки найти не удалось. Наконец, одна старая герцогиня рассказала ему, что еще до ее рождения по городу ходили слухи о каком-то молодом графе, кажется, его тоже звали Себастьян, который собирался жениться на какой-то Линде. Он был ужасным человеком, разогнал всю свою семью и друзей, но потом исчез сам. После долгого расследования во всем обвинили его невесту – люди считали, что именно она убила его, изведя знатное семейство из каких-то личных побуждений. Но девушка пропала без следа накануне объявления приговора.

Кроме Себастьяна потомков когда-то блестящего рода не было, а так как семейное сходство было очевидным, его официально признали наследником всех фамильных богатств, поражаясь, откуда вдруг появился этот новоиспеченный граф. Он же не стал ничего объяснять, опасаясь, что его примут за сумасшедшего. И, получив наследство, уехал обратно в замок. Себастьян понимал – пока он не поймет, что с ним произошло, в городе ему делать нечего, там он чужой, там все было по-новому, жизнь текла рекой, давно изменившей свое русло. И лишь здесь, в этих старых замшелых стенах да в маленькой деревушке рядом с замком, казалось, ничего не поменялось. Здесь он мог прийти в себя и разобраться, что делать дальше.

…Ужин прошел весело, как и всегда в доме помощника старосты. Собираясь уходить, Себастьян заглянул в сад, разыскивая Камиллу. Она сидела на небольшой скамеечке, которую сделал Ганс – это была его первая самостоятельная работа. Камилла следила за ним все время, пока он трудился, – чтобы младший брат не поранился, не прибил себе палец молотком. А когда скамейка была, наконец, готова, девушка сидела только на ней, знала на ней каждую зарубку, каждую царапину и выемку. И когда ей хотелось побыть одной, погрустить или помечтать, она уходила в дальний конец сада, где стояла скамейка Ганса. Вот и сейчас она пришла сюда, чтобы посидеть в одиночестве.

– Камилла, простите, я не хотел вас обидеть, – обратился к ней подошедший Себастьян. Камилла и Элиза были единственными девушками в Бриаде, к которым он обращался на «вы». – Сказал какую-то глупость, не подумав.

Она мельком глянула на него и снова обратила взгляд на цветы.

– Бывает с каждым, – ответила она. – Не берите в голову. Просто все пытаются свести нас с Николой, а меня это раздражает. Я хочу сама решить, с кем связать свою судьбу.

– Поверьте, я понимаю вас больше, чем вы думаете, – откликнулся граф. – Когда родители пытались предложить мне очередную невесту, я уезжал из дома и неделями пропадал у друзей.

Камилла фыркнула. Этого он ей еще не рассказывал.

Они около часа просидели в саду, думая каждый о своем, пока за Камиллой не пришел Никола. Девушка кивнула графу на прощанье и вышла вслед за другом. Они прошли уже половину пути к заветной опушке, когда за спиной раздался дробный стук копыт – граф уехал в замок.

– И почему он не может прицепиться к кому-нибудь другому, – проворчал Никола, беря Камиллу за руку. – У нас еще есть свободные девушки в Бриаде, пусть к ним ходит.

– И почему же ты решил, что он ходит к нам из-за меня? Вроде он все объяснил за ужином, – улыбнулась девушка.

– И ты поверила? Врет он все.

– То есть, ты хочешь сказать, что мой папа, на самом деле, плохо работает? – нахмурилась Камилла и тут же рассмеялась, увидев выражение лица Николы. – Да шучу я! Просто будь с ним повежливей. Все же он граф, а это – его деревня.

– И что? – с вызовом ответил парень. – Выпорет он меня, что ли?

– Все может быть, – улыбнулась Камилла. – Если сильно ему надоешь…

Тем временем они уже пришли к костру. Девушка с удовольствием вдохнула запах прогоравших поленьев, смешанный со свежестью вечернего воздуха и мокрой от росы травы. Ей не хватало всего этого там, в замке. Радуясь, она посмотрела на друзей, хохотавших над какой-то шуткой.

– Наши голубки пришли, ты посмотри на них, – подошла к Камилле и Николе Меридит. – Чего это вы так долго?

– Меридит, не начинай, – попросила ее Камилла.

С некоторых пор, как она и сказала Себастьяну, у жителей Бриады появилась общая цель – соединить Камиллу и Николу. Они знали, что он, единственный из всех, пытался спасти ее, вызволить из страшного плена. Они знали, что он любит ее и ни разу не взглянул ни на одну девушку за то время, что Камилла была в замке, хотя некоторые были бы совсем не против такого внимания. Его мать одна вырастила сына. Ей пришлось нелегко, когда муж, бывший моряком,