Шрифт:
Закладка:
Где сомнения блещут улыбкой Горгоны,
Где в чужих жерновах жизни немощных трут,
Где решение ждут от царя Соломона,
А вердикт оглашает некаянный Брут.
Там и я в миражах, в череде сновидений,
Отголоски реальности бьются в груди.
Танцы, пляски костра, хоровод, песнопения.
И душа на замок и открыты пути.
Марина Румянцева
КРАСНЫЙ ТУМАН
Марина Румянцева существует в этом мире с 1985 года, проживает в довольно скромном городе Тверь. Счастлива, что получила специальность «психология». Знать, почему люди делают то, что они делают – бесценно.
Графоманство одолевает её с детства, но в 2017 году оно приобрело просто катастрофические масштабы. Благо, существуют прекрасные конкурсы, где литературнозависимые могут выплеснуть свое буквотворчество на других, получая взамен утешительные, ругательные, положительные или восторженные (нужное подчеркнуть) отзывы.
Марина Румянцева любит эксперименты, её сердце свободно для всех жанров, но больше тяготеет к фэнтези (прочь стереотипы!), НФ и «мягкому хоррору». Правда, есть желание попробовать всё.
Красный туман, красный туман,
Сводит с ума. Лжёт.
Здесь он повсюду,
Рядом со мною, в кожу впиваясь,
Ползёт.
Красный туман. Красный туман.
Кровь с твоих губ сотру.
Страстно целую, утром покину,
В мир за порогом уйду.
Встану пораньше, выйду в туман.
Ножик достану. Убью.
Дети. Младенцы. Всех, кто не нужен,
Кто не успел, заберу.
Девочка, мальчик. Хрупкий младенчик,
Только родился, умрёт.
Я украду. И люлька пустует.
И мать у окна заревёт.
Сладость и радость: сердце, мозги,
Печень – пущу в расход.
Вода закипает. Ведьма всё сварит,
Или сырым сожрёт.
Я для тебя – вся твоя жизнь,
Ты без меня – умрёшь.
Кровь и кишки, юное тело,
Что не попросишь – возьмёшь.
Красный туман, красный туман.
Ты для меня – Любовь.
Только живи, только колдуй.
И убивай,
Вновь и вновь.
Владимир Чубуков
В НЕБЫЛЬ
Владимир Чубуков — российский автор, пишет хоррор, вирд, гротеск. Публиковался в журналах «Хоррорскоп» и «DARKER», а также в антологиях: «Маленькие и злые» (2020, сост. Дмитрий Костюкевич), «Из России с ужасами. 100 хоррор-драбблов» (2019, сост. Олег Хасанов, Николай Романов), «Зов Лавкрафта» (2019, сост. Максим Кабир), «Квазар. Избранные. Чёрная метка 2017/18/19» (2019), «Антология современной русскоязычной малоформатной драматургии» (2019, сост. Евгений Сташков), «Кубок Брэдбери-2019» (2019), «Происхождение мрака: Антология русского хоррора. Лето-2019» (2019, сост. Артём Тихомиров), «Чёртова дюжина. 13 страшных историй» (2020, сост. М. С. Парфёнов), «Из России с ужасами. Кайдзю-хоррор» (2021, сост. Олег Хасанов).
Стихоплётством балуется с 15 лет. Вдохновляющим импульсом послужили строки Ф. Г. Лорки: «Это трупы скребут земляными руками кремневую дверь, за которой гниют десерты». Начал с сочинения текстов для рок-группы, которую вместе со школьным другом создал в 1986 г. Чуть позже увлёкся абсурдистской драматургией и прозой. Ни в каких изданиях (бумажных и сетевых) свои стихи не публиковал.
Страница на Стихи.ру: https://www.stihi.ru/avtor/zornzornzorn
Сидели мертвецы за праздничным столом.
Две пустоты соединялись браком.
Дымилось блюдо с полусонным хряком.
Лилового заката окоём
багрянцем наливался, словно там,
за рваным краем, придушили небо.
И мир уже проваливался в небыль,
скользя во мглу по призрачным следам.
Две пустоты поднялись и уста
свели в неверно-зыбком поцелуе.
И хряк сквозь сон пропел им аллилуйю.
Порозовели щёчки мертвеца,
сидящего напротив мертвечихи,
кокетливо потупившейся ниц,
чуть шевелящей рёбрами ресниц
в смиренном ожиданье паучихи.
И я сидел, бокал потел в руке.
Мне снова опротивели все люди.
Уж лучше мертвецы, и хряк на блюде,
и небосклон, повисший на крюке.
Потом меня отпустит, я вернусь
к простому человеческому быту,
вдохну всей грудью воздух позабытый…
Ну, а сейчас я здесь и мёртв. И пусть.
Артём Максуль
БИТВА ДРАКОНОВ
Артём Максуль – переводчик английского и скандинавских языков (шведский и норвежский). Основатель издательского дома Leo De Nord («Лев Севера»). Поэт-композитор, основатель музыкального проекта Alhor Ern («Волк-Одиночество»). Хобби: история, литература, мистика, историческая реконструкция, йога и боевые искусства.
Ласкают дракона вновь дочери Ран,
Их коршун пророчит нам гибель от ран
В волнах почерневшего моря.
Хохочут секиры, пылают мечи,
Укутаны шёпотом камни пращи,
Лик солнца сокрылся от горя.
Печальный Журавль нас манит вперёд,
На паруса крыльях из пены встаёт
Его золочёная шея.
Кровавый туман застилает глаза,
Из ока богини стекает слеза
И бьётся о серые камни.
Под серыми шкурами – тлен и зола,
А в душах в котлах закипает смола
И капли холодного яда.
«Ушедших окутает тина и ил», —
Пёс мрачно, косматый, на скалах завыл,
Сорвавшийся с привязи Ада.
У берега нас караулят «друзья»
Тюр Асгарда ждёт, кубок с брагою взяв,
Нас встретить с крылатою свитой.
Сквозь облака, в вечность, сжимая клинки,
Готовы уйти мы, рубить на куски:
Вальгаллы врата вновь открыты.
И кости, их руны, пророчат нам пир.
Век краток людской – завершается мир,
И не явился Спаситель.
Наш конунг, что идол, застыл на носу,
Вдыхая из дымки бессмертья росу:
Скальд, пахарь морей и воитель.
Вознялись штандарты, пылают стяги,
Сквозь прорези шлемов взирают враги,
Беснуется северный ветер.
Сплелись шеи змеев, вскипела вода;
Старуха утащит нас в Хель навсегда
В расшитые норнами сети.
Ведь силы неравные, волков не счесть,
Готовых плоть севера свежую есть,
Без соли и ржаного хлеба.
Редеют ряды, чёрных воронов рать
Спешит с горных гнёзд наши трупы клевать
Их крыльями устлано небо.
От возгласов стали вдруг стало темно,
Кровь братская льётся за борт, как вино,
И веются души от тела.
Всем падшим – почётное место скамьи,
А выжившим вису споют соловьи —
Удача сопутствует смелым.
Наш хёвдинг пустился к Эгиру на пир,
А нам – созерцать в клочья порванный мир
В чешуйках пожара-заката.
По гулкой дороге, меж терний и звёзд,
Ступай на мерцающий радужный мост
К сиянию вечного града.
И ведь тот не мёртв, кто убит – не забыт
Он в сагах живёт, и доколе хранит
Его человечее эхо…
В холодных туманах, на юной заре
Всплывают драконы играть в серебре
Хрипя, извиваясь у брега…
Евгений Егофаров
ПЕРВЫЙ СНЕГ
Затруднительно говорить о себе в третьем лице, когда не знаешь своего первого и всё время скрываешься за вторым.
Одни указывают на Евгения Егофарова пальцем и говорят, что он сновидец и птицегадатель, другие же бросают в него всякий сор и камни, будто в нищего или сумасшедшего.
Егофаров благодарно собирает и то, и другое. Солому, ветки
