автомобилями было просто ошеломляющим. Бились все, используя для этого буквально любую, даже самую крохотную возможность. Чаще всего «летунам», которые хоть и парили над землёй, но не достаточно высоко, надоедало стоять в пробках за «презренными ползунами», и они начинали изобретать способы продемонстрировать своё превосходство. Вылезали на обочины, на тротуары — со всеми вытекающими отсюда неприятными последствиями.

— Так что там за новшество? — спросил я, вынырнув из воспоминаний, которые уже, как ни странно, успели окраситься в нежные ностальгические тона.

— Гибридный автомобиль! — с придыханием произнесла Надя.

Я прыснул:

— И только-то?!

Чёрные маги внезапно решили заботиться об экологии? Подозрительно, конечно.

— Ты даже не знаешь, что это! — возмутилась Надя.

— Знаю.

— А вот и не знаешь!

— Ну, просвети меня.

— Гибридный автомобиль — это очень полезная штуковина! Там стоит специальный преобразователь, который позволяет использовать личную магическую силу водителя.

— Что, прости?! — неожиданно для себя изумился я точь-в-точь как Надя. Родственники всё же.

— А говоришь, что знаешь! — торжествующе пригвоздила она меня. — Плюс, специальная турбина — это вроде какой-то валик. Он будет раскручиваться исключительно магией. Говорят, на испытаниях машина разогналась до ста вёрст в час за пару секунд, у испытателя чуть сердце не остановилось. И скорость триста — как «здрасьте» сказать! И это не предел! Юсупов утверждает, что до Москвы можно будет доехать за каких-нибудь два часа!

Надя так увлеклась, что буквально подпрыгивала на сиденье. Ей уже не терпелось оказаться за штурвалом грядущего монстра. Надеюсь, он будет дорог. Очень дорог. Хотя… Если наш род войдёт в ближний круг, и все наши ресурсы, о которых вскользь упоминал дед, «расконсервируются», то пиши пропало. Одна надежда — что дед скорее сам открутит внучке голову, чем позволит ей обзавестись такой опасной игрушкой.

— Здорово, наверное, — сказал я без энтузиазма.

Надя фыркнула:

— Ко-остя! Когда ты стал таким скучным?

— Когда от большого веселья спрыгнул с моста и чуть не погиб, — парировал я. — Мне дали второй шанс, сестрёнка. А его дают не всем и не всегда.

Помолчав несколько секунд, Надя вспомнила:

— Я, кстати, не спросила, куда именно ты направляешься?

— В Чёрный Город. В больницу, там, знаешь…

— А-а-а, к баронессе Вербицкой! — На лице сестры появилась какая-то пошлая ухмылка.

Глава 12

Активы

— Что за гнусные мимические намёки? — возмутился я.

— Никаких таких намёков, — Надя состроила невинную гримаску. — Баронесса во всех отношениях личность замечательная. К тому же весьма недурна собой…

— Я помогаю Клавдии Тимофеевне по работе, — отрезал я. — А она помогает мне. Чистить энергетику.

— И это, Костя, прекрасно, — многозначительно кивнула Надя.

Иногда у меня возникает ощущение, что у женщин — вне зависимости от возраста и социального положения — есть какой-то встроенный экстрасенсорный модуль. И работает он исключительно на то, кто с кем, где и когда.

— А ты-то куда едешь? — попытался я перевести разговор в другое русло. — В такую рань.

— А ты-то куда ездил ночью, когда я меняла тебе облик?

Ну вот что ты с ней делать будешь?

В целом, кажется, с сестрой у меня наладился нормальный контакт. Во всяком случае, Надя бойко щебетала всю дорогу и совсем не смотрела на меня в задумчивости — мол, с братом что-то не так. Подозреваю, раньше они с Костей мало общались.

Надя высадила меня у самой больницы, махнула в окошко рукой и тут же заломила такой лихой разворот, что чуть огонь из-под колёс не показался. И улетела.

— Вот зараза, — покачал я головой, провожая взглядом автомобиль.

Втемяшить что-то в голову подростку — задача невыполнимая. Потому в моём мире в бедных секторах к воспитанию относились просто: иди и набивай шишки. Кто выживет — тот поумнеет, никуда не денется.

— Константин? — послышался сзади удивлённый голос.

Я развернулся на каблуках и увидел Клавдию.

— Добрый день!

— Добрый… Не ждала тебя увидеть так скоро.

— Зато я считал минуты до нашей встречи.

Вообще-то я думал пошутить, но Клавдия восприняла всё предельно серьёзно. Она покраснела, огляделась и спустилась ко мне.

— Послушай… Послушайте, Константин. Я… Вы и я, то, что случилось вчера…

— Было ошибкой? — предположил я.

— Н-не то чтобы. Нет! Просто мне бы не хотелось, чтобы у вас сложилось превратное впечатление. Обычно я не веду себя так с новыми знакомыми.

— Мы опять на «вы»? — улыбнулся я.

— Ах, прости. Но я сегодня утром проснулась с осознанием того, что натворила…

— Мы творили вместе, — напомнил я. — Предлагаю разделить угрызения совести на двоих. Как насчёт того, чтобы сделать это за чашечкой чая?

* * *

Клавдия привела меня всё в ту же комнатёнку.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила она.

— Прекрасно. А что, есть новые трудные случаи?

Клавдия посмотрела с удивлением. Казалось, буквально за руку себя хватает, чтобы не пощупать мне лоб.

— Невероятно, — сказала она, наконец. — Просто невероятно широкие энергетические каналы! Неужели закончилось это проклятие, насланное на белых магов?..

— Проклятие? — насторожился я.

— Ах, просто выражение, — махнула рукой Клавдия. — Беда, напасть… В последние десятилетия белые маги слабеют и вырождаются, а чёрные, напротив, набирают силу. Скорее всего, это какой-то циклический процесс, которого нам, людям, не понять. И сейчас всё возвращается к равновесию. Нет, все оставшиеся пациенты вполне отвечают на обычное лечение. Я не безумна, честное слово, — она улыбнулась. — Обещаю тебе, что не буду себя распылять из-за каждого отравления дешёвой водкой или сломанной ноги.

— Рад слышать, — кивнул я. — Если вдруг что-то такое случится, ты же позвонишь?

— Всенепременнейше, — кивнула Клавдия и налила чаю.

И всё-таки она до сих пор пребывала в смятении. Я и сам точно не знал, нужны ли мне продолжительные отношения с этой чудной девушкой. В переполненном гормонами теле отличить любовь от влечения не представляется возможным. Клавдия могла бы стать прекрасным другом — это совершенно точно. Стоит ли переводить отношения в принципиально иную плоскость? Впрочем, этим вопросом нужно было задаваться вчера.

Когда мы допили чай, разговор продолжался. В какой-то момент наши руки соприкоснулись, мы наклонились друг к другу, и…

— Клавдия Тимофеевна! — В комнату, постучавшись, заглянула медсестра, мы едва успели отпрянуть, приняв недвусмысленно пристойные позы. — Там пришел какой-то господин. Спрашивает вас. Просит, чтобы непременно самолично.

— Что за господин? — Голос Клавдии звучал хрипловато, она откашлялась.

— Из простых, но богатый. Автомобиль новенький, красивый. Карточку, вот, передал.

Медсестра протянула Клавдии визитку.

Красная. Знакомые золотые буквы с вензелями… Гхм.

— Боже, какое дурновкусие, — повертев карточку в руках, поморщилась Клавдия. — И что же угодно этому господину?

Медсестра пожала плечами:

— На больного он не похож. Хоть и помятый маленько. Что угодно, не говорит. Сказал, что