Флоренс проснулась с головной болью и пересохшим ртом, с трудом попыталась выбраться от окутавшего ее густого тумана. Сбитые простыни были влажными. Во сне она явно испытала прилив адреналина, но никак не могла вспомнить, что ей снилось. Кажется, за ней кто-то гнался.

Она с трудом села, с силой потерла лицо. Посмотрела на телефон – было 6:14 утра. Как такое возможно? Неужели она действительно проспала четырнадцать часов? Флоренс поднялась с кровати и на негнущихся ногах пошла в ванную, где несколько минут плескала в лицо холодную воду.

Постепенно она начала возвращаться к реальности. Она находилась в Марракеше. Вчера вечером планировала встретиться с Хелен за ужином, но, очевидно, проспала. А сегодня они собирались ехать в Семат.

Флоренс приняла душ и переоделась в то, что лежало сверху в ее спортивной сумке: джинсы и мятую футболку. В коридоре у двери Хелен она прислушалась, но ничего не услышала. Посмотрела вниз и увидела ее за столиком под апельсиновым деревом, перед ней стояла чашка кофе. Одета она была в черное платье из плотного льна и кожаные сандалии до щиколоток.

Флоренс тяжело опустилась на стул напротив нее.

– Я думала, ты умерла, – бодро сказала Хелен.

– Я тоже так думала.

– Вообще-то это разрушило бы мои планы.

– Ха-ха.

– Кофе. – Хелен, указала на серебряный кофейник на буфетном столике, стоявшем в тени.

Вернувшись с полной чашкой, Флоренс извинилась:

– Я не знаю, что произошло. Вы в итоге поужинали?

Хелен проигнорировала вопрос.

– Я подумала, что перед отъездом мы могли бы попасть в Эль-Бади. Утром я опять разговаривала с Брахимом, и то, что он рассказывает, действительно впечатляет. Эль-Бади означает «несравненный» – здорово, да? Видимо, это одно из девяноста девяти имен Аллаха, так что я со своими двумя чувствую себя просто нищей. Давай сходим туда сразу после завтрака, а потом ты пойдешь за машиной.

Когда они планировали поездку, Флоренс предложила нанять водителя, который отвез бы их в Семат, но Хелен настояла на том, чтобы взять машину напрокат.

– Арабы не умеют водить, – заявила она без тени сомнения.

Позавтракав, они вернулись в комнаты, чтобы взять кое-какие вещи, и снова встретились в коридоре. Хелен протянула Флоренс кошелек, мобильный телефон и сигареты:

– Не возражаешь? Не хочу таскать с собой сумку.

– Конечно, – Флоренс засунула все в свою и без того переполненную сумочку.

Они не сразу выбрались из темного лабиринта узких улиц, окружавших отель. Дома были слишком высокими, чтобы пропускать достаточно солнечного света, и располагались так близко, что Флоренс могла коснуться обеих стен одновременно. Присмотревшись, она заметила, что некоторые здания были покрыты пленкой, имитирующей камень.

Брахим заверил их, что Эль-Бади находится всего в нескольких минутах ходьбы от отеля, но они не учли, сколько времени потребуется, чтобы сориентироваться. В конце концов они добрались до большого перекрестка, где накануне их высадил шофер, а оттуда начинались широкие и оживленные дороги. Автомобили, мопеды, пешеходы и ослы – все соперничали за место. Тощие ишаки с несчастным видом тащили почти одинаковые тележки со стройматериалами – мешками с бетоном, кирпичами и длинными стержнями арматуры, свисающими вниз и оставляющими след на пыльной земле. Несколько такси, старых желто-коричневых седанов «мерседес» образца 80-х годов, остановились, предлагая свои услуги, но Хелен и Флоренс отказались и пошли дальше. Жара уже чувствовалась, хотя было только девять утра. Флоренс пожалела, что надела джинсы.

Многие магазины, мимо которых они проходили, выложили свои товары снаружи прямо на землю, добавив и без того забитым улицам странной смеси экзотики и повседневности: живые черепахи, носки в пластиковой упаковке, детские зонтики, мешки с натуральными красителями, специями и бобами, подгузники, солнцезащитные очки, блестящие груды сырого мяса. За всем этим следили мрачные люди в джеллабах. Мимо пронеслась кошка с птичьей головой в зубах.

К тому времени, как они добрались до Эль-Бади, Флоренс перегрелась и нервы ее были на пределе. Они заплатили за вход семьдесят дирамов – около семи американских долларов – и оказались внутри большого комплекса под открытым небом, где царили поразительная тишина и спокойствие. Дворец только что открылся, и они, похоже, были там первыми посетителями, не считая охраны.

Флоренс почитала буклет, который им дали вместе с билетами, и кратко пересказала Хелен его содержание: «Дворец был заказан султаном в 1578 году, и через пятнадцать лет строительство завершилось. Спустя еще сто лет новый султан разграбил его и использовал материалы для постройки своего дворца в Менкесе – ой, нет, извините, в Мекнесе – на севере».

Хелен выхватила буклет и принялась им обмахиваться.

– Здесь просто адское пекло!

– Это шерги, – отреагировала Флоренс.

Хелен направилась в сторону бассейна и сада, располагавшихся в центре внутреннего двора. Флоренс пошла назад к высоким стенам, где была узкая полоска тени. Она провела рукой по шероховатой поверхности, испещренной такими же отверстиями, как и стены в медине. Правда, здесь в них набились нахохленные голуби – сотни птиц. Их энергичное воркование успокаивало примерно так же, как зловещая детская песенка из фильма ужасов. На землю перед Флоренс упало несколько веток. Она подняла глаза. Огромные аисты безучастно смотрели вниз из лохматых, осыпающихся гнезд, сооруженных наверху стен. Повсюду был птичий помет.

Флоренс спустилась по крутым ступенькам туда, где находилась анфилада разрушенных комнат с потрескавшимся плиточным полом. Голоса птиц тут звучали еще громче. Она увидела в стене скрытую от солнца нишу и прижалась к ней щекой. Камень оказался на удивление прохладным. Через несколько минут рядом появился еще один турист. Он не сразу увидел Флоренс, а когда прошел чуть дальше, заметил ее и отскочил.

– Господи! – воскликнул он. – Вы меня напугали.

– Извините, – она шагнула вперед из тени.

– Прячетесь?

– Исключительно от солнца.

– Да, оно сегодня зверское. – Судя по акценту и торчащим вперед зубам, это был англичанин. – Вы здесь в отпуске?

– Вообще-то нет, – ответила Флоренс. – Работаю.

– Правда? Дайте угадаю. – Он медленно оглядел ее с головы до ног. – Студентка-археолог, – вынес он свой вердикт, указывая длинным тонким пальцем в ее сторону.