Рогнеда пожала плечами, высвободила руку и зачем-то убрала за спину.

– У меня не было наставника. Я всему научилась сама.

Аньяна понимающе кивнула.

– Вот как. Так ты ведьма? Необычно для княгини.

– Я чародейка, – Рогнеда вскинула подбородок. – Травки-припарки и молитвы лешему не моя стезя.

Аньяна рассмеялась, стянула с печи одеяло и накрыла им дрожащего Кирши.

– Ведьмы – это не только «травки-припарки». Совсем не они. Ведьмы не знают магических наук и формул, но знают то, что недоступно чародеям, черпающим знания из книг, артефактов и расчётов. Ведьмы знают мир, чувствуют его настоящим. Их песни – это взаимодействие их духа с самой магией. Их чары – искусство. Этого порой не хватает чародеям, они смотрят на ведьм свысока, а зря. Ведьмы, они… необузданные, свободные. И только ведьме решать, что делать с этой свободой.

Аньяна погладила растерянную Рогнеду по плечу и повернулась к Дарену.

– Я не буду спрашивать, что у вас случилось. По старой дружбе. А Кирши мне всё равно не ответит. Полагаю, докладывать в гарнизон мне тоже не стоит?

– Пусть это останется между нами. По старой дружбе, – кивнул Дарен и крепко обнял её. – Спасибо тебе.

Они вышли в ночь. Дул холодный осенний ветер, пророча скорую зиму. Рогнеда с удовольствием вдохнула полной грудью и забралась в седло.

– Провожу тебя, – сказал Дарен. – А то мало ли что.

Она спорить не стала и молча тронула поводья.

Они не разговаривали. Копыта размеренно стучали по мостовой, редко и лениво. То тут, то там, почуяв ночных путников, лаяли собаки. Дарен ехал чуть позади, Рогнеда его не видела, но чувствовала внимательный взгляд.

Тишина проводила их до самого дома. Рогнеда спешилась и протянула Дарену поводья. Он спрыгнул на землю, взял ремни, скользнув пальцами по её руке, и привязал поводья к седлу своего коня.

– Что ж, доброй ночи, – Рогнеда криво улыбнулась и развернулась, чтобы уйти.

– Рогнеда.

– Мм? – она оглянулась.

– Я не одобряю твоей сегодняшней выходки с Кощеем и того, что ты меня обманула, – начал он, осёкся и продолжил вдруг уже мягче: – Но ты пощадила Кирши, помогла ему, помогла Аньяне. Ты… молодец. Спасибо.

Дарен улыбнулся. А Рогнеда вздрогнула, чувствуя, как в груди разливается приятное тепло. Ничего не ответив, она отвернулась и быстро зашагала к дому. Не оглядывалась, чтобы не увидеть случайно, что Дарен всё ещё смотрит ей вслед.

* * *

Рогнеда смотрела на шкатулку, мерила шагами светлицу и грызла ногти. Рогнеда испытывала тяжёлое, жгучее чувство стыда. Она не знала, откуда он взялся, что послужило его причиной, и потому злилась.

Зубы бились о ногти, сердце – о рёбра, мысли – об изнанку черепа. Обхватить бы голову руками, забиться в угол и закричать что есть мочи, чтобы прогнать, задавить, задушить гадкие чувства.

Рогнеде не нравилось чувствовать. Не эти эмоции. Стыд острой иглой ковырялся у неё в груди, а вина солью разъедала получившиеся раны. Жгучие волны разбегались по телу, выплёскиваясь румянцем на щёки.

– «Я не одобряю твоей выходки», – передразнила Рогнеда вчерашние слова Дарена и приложила холодные от переживаний ладони к разгорячённым щекам, чтобы хоть немного их остудить. – «Ты молодец. Спасибо». Да будто мне нужна твоя благодарность!

Она пнула ножку стола и взвыла от боли. Это всё проклятие – она пыталась найти объяснение происходящему. Должно быть, проклятие. Слишком долго она не была собой. Позволила себе быть слабой, испуганной, беззащитной. И теперь расплачивалась за это чувствами, которые отлично контролировала и сдерживала столько лет. Высвободившись однажды, они не желали снова возвращаться в тесную тёмную клеть в дальнем уголке сознания. Рогнеда верила, что причина в этом. Но ведь она чародейка, не какая-нибудь ведьма-неумеха, она справится с этим. Должна справиться. Обязана.

Стук в дверь вытянул Рогнеду из размышлений. А сама дверь открылась раньше, чем Рогнеда успела ответить.

– Рад видеть, что ты жива! – сладкий голос Финиста заставил поморщиться. – Надеюсь, работу ты тоже выполнила?

Рогнеда кивнула на шкатулку.

– Можешь забирать.

– Возникли сложности? – Финист взял шкатулку и покрутил в руках.

– Никаких, – солгала она. – Скажешь, что внутри?

– А ты не заглядывала?

– Ты же запретил, – Рогнеда мило улыбнулась. – Но вообще, она не открывается.

Финист потянул за крышку. Попробовал снова, сильнее, но она не поддалась.

– Интересно. Впрочем, – он взвесил шкатулку на ладони, – мне заплатили не за то, чтобы я заглядывал внутрь.

– Тебе заплатили за мою работу? – Рогнеда усмехнулась и скрестила руки на груди.

– Именно так, – Финист подмигнул. – Тебе я тоже заплатил. Молчанием.

– И тебе неинтересно, что внутри?

– Нет, – он убрал шкатулку за пазуху.

– Даже если там что-то гораздо более ценное, чем то золото, что тебе отсыпали? – Рогнеда прищурилась.

Финист замешкался и невольно коснулся груди там, где покоилась украденная шкатулка. Рогнеда довольно улыбнулась. Однажды жадность сведёт этого юнца в могилу. И, возможно, ей удастся его подтолкнуть.

В дверь снова постучали.

– Ждёшь гостей? – Финист обеспокоенно оглянулся.

Рогнеда покачала головой. И снова дверь отворилась, не дожидаясь приглашения.

Дарен. Зелёные глаза скользнули по лицу Рогнеды, заставив щёки вспыхнуть, переметнулись к красному кафтану Финиста.

– Царевич Дарен? Неожиданная, но очень приятная встреча, – Финист низко поклонился.

– Взаимно, – кивнул Дарен. – А ты Сокол… Финист, кажется? Аньяна упоминала о тебе.

– Надеюсь, только хорошее, – рассмеялся Финист и заторопился к выходу. – Впрочем, мне уже пора, если позволите.

– Постой, – Дарен коснулся плеча Финиста, и тот вздрогнул. – Удалось что-то узнать? Кто пытался убить Рогнеду?

Финист расплылся в очаровательной улыбке.

– Боюсь, не могу поделиться деталями. Это может помешать ходу расследования. Но смею заверить, я иду по следу убийцы.

– Уж будь добр поделиться, – Дарен улыбнулся в ответ, а Финист согнулся под тяжестью его руки. – Я тоже пострадал, поэтому имею право знать.

Финист ужом выскользнул из его рук и одёрнул кафтан.

– Проклятие Забвения крайне редкая штука, но я покопался в архивах Гвардии и всё же сумел раздобыть рецептик. Как оказалось, нужно зелье. А для зелья нужны крайне необычные ингредиенты. В том числе сердце упыря. Вороны рассказали, что три месяца назад выловили одного такого из реки. Без сердца. Решили, что это внутренние разборки кровососов. Да и в целом, знаете, никто особо не расследует преступления против нечисти. Чем её меньше, тем всем лучше.

– Три месяца? Не рановато? – спросил Дарен.

– Зелью надо настояться. Месяца два. Примерно столько прошло между убийством и покушением на Рогнеду.

– И? Что нам это даёт? – Рогнеда нахмурилась, пытаясь уловить связь.

– То, что я потратил несколько дней