— Так это ты их послал? — удивился Мун Джин. — Это были блатные?

— Именно, — ответил я.

— Зачем?

— А как мне реагировать? Это ты у нас размером с самосвал…

Я еще раз окинул оценивающим взглядом фигуру мужчины. Черт возьми, хоть за месяц он и подслил воды, но все еще был здоровенным. Конечно, с такими размерами естественных врагов за решеткой у него не будет, тут его надо гасить целой толпой и желательно со спины. Но вот зэки по природе своей народ довольно трусливый, да и медицинскую помощь в тюрьме получить проблематично, так что если существуют риски получить увечья или как-то иначе пострадать во время разборок, то их стараются избегать. Собственно, именно поэтому в одной столовой за разными столами спокойно сидят смотрящие за корейской и китайской диаспорами.

— Я опасался, что меня попытаются выставить на счетчик или сделать лохом, — продолжил я объяснять мужчине. — Так что пришлось перехватывать инициативу и обращаться к смотрящим, чтобы решили вопрос с подобным беспределом.

— А я их, значит… — Мун Джин задумчиво почесал левый кулак. — Ну, бывает. Уж очень они дерзкие были и разговаривали так, будто хозяева тут.

— Так они тут и хозяева, — протянул я.

Дверь в библиотеку хлопнула. Я высунул голову из-за стеллажа и, убедившись, что это вернулся Ксинг Вэй, продолжил беседу с Мун Джином.

— Надо что-то с этой ситуацией думать, мы оба в заднице.

— Выглядит так, будто бы ты подставил блатных под удар, — кивнул головой Мун Джин.

— Надо попробовать договориться, — предложил я. — Все равно бесконечно ходить спиной к стене ты не сможешь, а мне сразу станет не слишком весело.

— Что-то я сомневаюсь, что они прислушаются, — покачал головой Мун Джин. — Ты вообще имел дело с корейскими бандитами?

— Не доводилось, — честно ответил я. — Но разве уголовники не везде одинаковы?

— Так-то одинаковы, — ответил здоровяк, потирая руки. — Вот только… Я попробую решить этот вопрос через Гю Чона.

— Это кто еще?

— Мой старый товарищ, работает в NIS. Это он помог перевестись нам в одну тюрьму, — ответил Мун Джин. — Конечно же, при поддержке госпожи Пак Сумин. Думаю, он сможет найти подвязки среди сеульских группировок, нужно только выяснить, в какой банде состоял смотрящий и кто он вообще такой.

— Мне сказали, его зовут Гон Хи Чжун. Он сидел во главе стола блатных, когда я подходил решать вопрос по общаку.

Мун Джин сосредоточенно кивнул.

— У тебя стабильная связь с волей? — спросил я.

— А что такое?

— Мой адвокат перестал выходить на связь, — сообщил я. — Он работал на господина Пак Ки Хуна. Я отправил уже два запроса на свидание с ним, но ответа нет, и в тюремной администрации только разводят руками…

После этих слов Мун Джин помрачнел, но тут нас прервали. Где-то совсем рядом закряхтел Ксинг Вэй, так что я схватил с полки случайную книгу и, всучив ее в руки здоровяку, вытолкнул мужчину в проход.

— До закрытия библиотеки принесешь! Давай! — подтолкнул я Мун Джина в спину.

Старый китаец проводил взглядом гиганта, а после хитро посмотрел на меня.

— Что, кореша встретил? — усмехнулся библиотекарь.

— С чего взяли, что мы знакомы? — спросил я, проходя мимо и намереваясь заняться работой. — Просто новенький пришел за чтивом.

Ксинг Вэй помолчал, а когда я вернулся к работе, будто бы невзначай заметил:

— В тюрьме ничего спрятать нельзя. Слишком тесно.

Я принял это замечание во внимание и понял, что просто так распутать возникшую ситуацию у меня не получится.

Нет, конечно же, был вариант, при котором я сдаю Мун Джина с потрохами, прогибаюсь под местную банду и мы дружно противостоим одиночке, но он меня не устраивал. Хотя бы потому, что Мун Джин, при всех его недостатках и наших проблемах в прошлом, был моей самой надежной связью с внешним миром. Бывший телохранитель решал мою внезапно возникшую проблему с исчезновением господина Ким Чан Сона, а значит, я должен максимально держаться за этот контакт. Кроме того, он упомянул некоего Гю Чона — его товарища в NIS. Это значит, что на моей стороне появился кто-то из южнокорейской контрразведки, и как бы мне не хотелось отрицать очевидное — это было выгодное приобретение.

В любом случае, предпринимать каких-то активных шагов против местных блатных мне не стоило, пока ситуация хоть немного не разъяснится. Надо дать битым зэкам немного поостыть и обдумать происходящее, лезть на рожон сейчас точно нельзя. Я спокойно отработал остаток дня в библиотеке, а после этого отправился в свою камеру — ужинать, немного почитать. Нужно набраться сил, ведь я был уверен, что последующие дни спокойными не будут.

Собственно, так оно и произошло. На следующее утро после завтрака мы с Ксинг Вэем начали нашу ежедневную возню. Нужно было подготовить к выдаче книги, которые заключенные еще не сдали окончательно на полку по своему читательскому билету, а потом проверить по спискам недостачи того, что задержалось в камерах «на руках». Но едва мы начали раскладывать литературу, в библиотеку заявилась парочка заключенных.

Старый китаец тут же спрятался за своей стойкой, оставив меня в одиночестве, я же развернулся к вошедшим.

— Кан Ён Сок, правильно? — чуть щурясь, прочитал на моей груди бирку один из зэков, который стоял чуть впереди и выглядел главным. По всей видимости, мужчина за его спиной пошел исключительно в качестве группы поддержки.

— Ну я Кан Ён Сок, — ответил я мужику, спокойно глядя ему в глаза. — У вас ко мне какое-то дело?

— На беседу подойдешь, старший вызывает, — бросил уголовник. — После обеда, во дворике.

Я прикинул, что меня это устраивает. Территория прогулочного дворика была высоко огорожена, там всегда присутствовала охрана, да и в целом, на голой бетонной площадке с редкими спортивными снарядами и лавками негде было устроить мне темную. Было бы намного хуже, если бы позвали на рампу, в прачечную или на этаж к цехам, где могло быть и ни души.

— Подойду, — кивнул я.

Нужно было объясниться, а такое нейтральное место встречи намекало, что лишние