— Вот видишь, ты уже практически согласился. Смотри, до чего нашу кровиночку довел. Хамира, давай перенесем твою сестру на кровать.

Лавир проследил за полетом призраков. С гневом наблюдал, как две бестелесные леди, уложив на постель родственницу, замерли по бокам от нее, приглашая взглядами графа занять место на кровати.

— Ну, знаете!.. — развернувшись, Лавир, едва сдерживая внутренний порыв, выскочил из своих покоев. Быстрыми шагами дошел до покоев жены, рванул одну дверь, затем вторую и встретился с испуганным взглядом Яримы.

Графиня сидела на пуфике перед зеркалом, расчесывала свои волосы. При виде влетевшего в покои разъяренного графа гребень выпал из ее рук.

— Немедленно убери из моих покоев своих бестелесных родственниц! — Лавир почувствовал, что сорвал голос. Схватившись руками за голову, он нервно заходил по комнате. В какой-то момент остановился. Опустив в бессилии руки, присев на козетку, посмотрел уставшим взглядом на жену.

— У меня такое чувство, что я нахожусь в сумасшедшем доме. Так больше продолжаться не может. Твоя дочь орет с утра до вечера. Призраки обнаглели до такой степени, что советуют мне развестись и жениться на одной из них. Возможно, я поступил не лучшим образом, когда привел в замок сына и попросил тебя заняться его воспитанием, –замолчав, Лавир стал слушать, что скажет жена на его оправдания.

— Моя дочь — нервный ребенок. Она прожила свою жизнь без материнской любви. Призраки всего лишь шалят. И ты не просил, а приказал заниматься воспитанием твоего сына, — с нотками холода в голосе высказалась Ярима. Украдкой бросила взор на просунувшие сквозь стену головы тетушки и прабабушки и вновь посмотрела на Барванского.

— Я не отрицаю того факта, что был не прав…

— Хватит! Не надо больше слов и глупых оправданий! Они ничего не дают, — Ярима замолчала, когда поняла, что высказалась словами одной из любимых песен дочери. — Ты знаешь, а ведь это неплохой вариант.

Лавир с недоумением посмотрел на жену, пробежался жадным взглядом по ее фигуре.

— Какой вариант? — спросил он, не совсем понимая, о чем говорит графиня.

— Идея с разводом.

— Ты думаешь? — граф встал. Подойдя к Яриме, обхватив руками ее талию, полез целоваться.

— Ярима, как ты обворожительно красива. Я хочу тебя.

— Хамира, ты только посмотри, на что этого пакостника потянуло! Ай да Самира! А все тихоню из себя строит. Вон как мужика завела, — голос Кавис сочился от ехидства.

Лавир отскочил от Яримы, словно его ужалил рой пчел. Схватившись за голову, вновь сел на козетку, уставшим взором посмотрел на жену.

— Может, вам лучше вернуться в родовое имение?

В глазах графа было столько надежды, но он тут же потупил взор, услышав ответ от Яримы.

— Я и так слишком многого дочь лишила. Наше возвращение в столицу было лишь делом времени. Давай спокойно обсудим детали нашего развода. Оставаться в твоем родовом замке мы не можем. Да и тебе необходимо привезти своего сына и его мать. Дети должны расти в полноценной семье. Возвращаться к родителям я не могу, там хозяйничает брат. Думаю, компенсацией за прожитые с тобой годы будет гостевой двухэтажный столичный особняк. Плюс ежемесячная выплата денежного пособия на мое содержание, — Ярима сцепила чуть подрагивающие пальцы, в ожидании ответа смотрела на мужа.

— Ты так уверена, что король подпишет мое прошение? — Лавир смотрел на жену и понимал, что она сильно изменилась за время пребывания в своем родовом поместье. Помимо женственной красоты, ее глаза лучились спокойствием. За все время жизни с ней он так и не дал ей заслуженного женского счастья. Возможно, жена знала о его похождениях и связях с другими женщинами и поэтому была с ним холодна. Только он всегда считал, что она ему верна. А, оказалось, согрешила и скрыла свой позор. И произошло это после смерти дочери. Тогда Ярима и слушать не хотела о близости. Видно, был противен ей сильно. И она решилась на связь с другим мужчиной, — Лавир резко встал, бросил виноватый взгляд на супругу.

— Я давно не занимался гостевым домом. Требуется большой ремонт, — отчего-то говорить стало трудно. Граф не представлял себя без нее. Возможно, это была привычка. Но он понимал, что это лучшее решение из сложившейся ситуации. Колкие взгляды в его сторону уже изрядно надоели. И все-таки попытался еще раз уговорить жену: — Я не понимаю, как ты будешь жить без мужской поддержки? Тебя будет осуждать высший свет. Ты не получишь ни одного приглашения на званый ужин или бал.

— Не переживай за меня. Лучше пригласи завтра писаря главы города. Обговорим все условия, закрепим подписями договор, и уже после этого иди с прошением к Гариару Тармийскому.

— Думаешь, согласится?

— А ты в ноги упади. Рыдай, умоляй, но без его согласия можешь не возвращаться. А если вернешься, сам из замка сбежишь. И будешь жить у своей баронессы. И вот тогда тебя точно ни на один прием не пригласят, — высказав мужу все, что думала, Ярима резко отвернулась. Давая понять Лавиру, что разговор окончен.

Граф Лавир Барванский выполнил все требования жены.

И уже через неделю столицу Сарвас Марвайского государства сотрясла новость. Король подписал указ о расторжении брака четы Барванских. В храме Единому Богу служитель в книге регистрации браков поставил пометку напротив инициалов Лавир Барванский и Ярима Парвийских — разведены. Переписав на всякий случай копии, отдал их графу и графини.

А уже через месяц Ярима, Киара и три призрачные родственницы переехали на новое место жительства. Пока переезжали, прихватили с собой пару преданных слуг.

Глава 5. Пусть все пройдет, как снег, весенний талый снег

На втором этаже отвоеванного для нас дома наша неразлучная пятерка единодушным голосованием выбрала для отдыха небольшую уютную залу. В помещении еще витал запах обновленного лаком паркета. Новые тяжелые шторы из парчи темно-синего цвета, расшитые золотым узором, были плотно зашторены, скрывая нас от любопытных взоров прохожих, проходящих по улице города мимо окон нашего особняка. И хотя расстояние до главных кованых ворот было приличным, но я придерживалась одного правила: меньше знают, лучше спят.

Привыкая к новому месту жительства, в очередной вечер мы уютно устроились на своих облюбованных местах.

Тетушки, расправив свои пышные юбки платьев, расположились на оттоманке. Симора