Влажная пелена слез заволокла глаза ведьмочки, подбородок предательски задрожал, в груди вновь бушевал огонь пережитых страданий.

Рука ведьмака ненадолго замерла на ее плече, он прижал худенькое тело девушки к себе, вновь вздохнул.

– Как…ты ведь ведьма?

Вириди прижавшись к широкой груди ведьмака, слушала глухие удары его сердца, чувствовала себя разбитой и опустошенной. А еще все эти годы, она не могла себе простить, что не распознала в вине черный заговор. – Да… ведьма. Только на всякую ведьму, найдется, ведьма посильней…в вино добавили заговоренную, гнильную гать…выжгла она у меня все внутри…Вириди, вновь сглотнула подступивший к горлу комок. – Никогда – у меня уже не будет доченьки.

Сжав ведьмочку в кольце своих рук, ведьмак долго молчаливо сидел. Пар постепенно выветрился, кожа от соленого пота щипала и зудела. Он подхватил рукой край мокрой сорочки надетой на ней. – Давай я тебя вымою, да сам потом помоюсь.

Сил сопротивляться у Вириди не было, да и чего такого может увидеть у нее ведьмак, что не видел у других женщин: Вириде не сопротивлялась, когда мокрая сорочка была снята с нее и брошена на рядом стоящую лавку. Не сопротивлялась, когда на вид грубые руки, так ласково мылили ее голову. Не сопротивлялась, когда он водил мочалкой по ее голому телу. Не сопротивлялась, когда была три раза облита теплой водой. Не сопротивлялась, когда ее укутали в простынь и словно малое дитя подхватили на руки и понесли в избу.

Посадив на кровать ведьмочку, ведьмак быстро освободил ее от простыни. Открыв сундук, достал сорочку и ловкими движениями рук надел на безвольную девушку. Положив ее на кровать, заботливо накрыл одеялом. – Спи Вириди, отдыхай…и не вини себя.

Последние сказанные ведьмаком слова Вириди услышала, проваливаясь в чудесное сновидение.

Маленькая улыбающаяся рыжеволосая девочка лет пяти, бежала ей на встречу с расставленными ручонками, крича.

– Мама! Мамочка…!

*****

Конар вернулся в баню, напарился и вымылся, как следует. Редко удается ведьмаку вот так спокойно, не торопясь никуда с наслаждением очистить свое тело, да и душу, если можно так сказать.

Придя в избу, он осторожно, стараясь не разбудить ведьму, поднял край одеяла и прилег рядом.

Ведьмочка сразу отреагировала. Прильнула к нему, уткнулась лицом в его грудь, продолжая мирно посапывать.

Грудь Конара высоко поднялась от тяжкого вздоха, он щелкнул пальцами, затушив фитиль свечи. Вскоре его веки потяжелели и он, отдался во власть спокойного сна.

Дневное светило не спешило пробиться сквозь сплошную завесу темных дождевых туч. Порывистый ветер раз за разом налетал на кроны деревьев Ведьминого леса. Вековые дубы и ели недовольно поскрипывали от его напоров, разбудив своим скрипом их хозяйку.

Вириди почувствовала на своих волосах спокойное теплое дыхание. Ее голова лежала на широкой горячей груди ведьмака, левая рука обнимала его торс. Брови ведьмочки приподнялись, когда она почувствовала на своей ягодице мужскую ладонь, по телу медленно расползалось волнующее томление. «Этого еще не хватало». Недовольно подумала она, боясь признаться себе самой, что близость мужчины всколыхнула давно забытые чувства. Осторожно высвободилась из мужского захвата, стараясь не разбудить ведьмака, быстро слезла с кровати.

Широкая ладонь Конара лишившаяся тепла, пошарила по постели, не найдя того, на чем лежала, замерла разочарованно вместе с ее владельцем.

Наблюдая всю эту картину, уголки губ ведьмочки приподнялись, она прикрыла рукой чуть не сорвавшийся с губ смешок, и поспешила выйти на двор. Стоя на крыльце, взглядом выхватила пустой дровяник, сарай, баню. Приподнятое настроение вмиг улетучилось при воспоминаниях о вчерашнем случае в бане. Спрашивается, и что на нее нашло? Столько лет прошло, казалось – забыто, вычеркнуто из жизни…ан, нет. Один взгляд черных глаз смотревших с сочувствием и жалостью…и словно плотину прорвало. Вновь раздирало сердце и душу отчаяньем утраты, вновь поднимала ее боль на вершину горы и бросала вниз так, что дыхание захватывало. Все рассказала, поделилась каждой крупицей своего горя. И как это у него получилось вытянуть из нее признание? Ведьмак – одним словом. Почему-то внутри вновь закипала злость, только помимо на ведьмака, еще и на себя.

«Ходят тут всякие, душу наизнанку заставляют выворачивать. Была бы у меня прежняя сила, вышвырнула бы, как котенка паршивого. Хотя…силища все равно ни чета моей будет, с таким боровом не справилась бы. Еще пару деньков и пусть катится на все четыре стороны, да и мне спокойней будет».

С такими воодушевленными мыслями Вириди сбежала с крылец и поспешила к могиле доченьки. Встав на колени перед холмиком земли, прошлась ласково с любовью и тоской в глазах. – Кровиночка моя родная, как же мне без тебя тяжело. Сегодня во сне тебя видела, какая ты у меня рыженькая, словно дневное светило. Слезы покатились по бледным щекам ведьмочки. – Знаешь, порой мне так невыносимо нести на душе эту ношу. Почему ты мне свою крохотную силу отдала? Были бы мы с тобой вместе за гранью, держались за руки и никто б не смог нас разлучить. Одиноко мне без тебя, моя маленькая девочка, мой свет души…

Вириди еще долго сидела, молча, перебирала пальцами холодную землю, продрогнув совсем, встала и поспешила на заветную поляну. Ланда должна была сегодня припасов принести, лучше поспешить к ней навстречу, не хочется, чтобы она увидела ведьмака. Будет потом вопросами донимать.

Вириди так спешила, что прибыла на поляну чуть раньше повитухи. Сев на поваленное дерево, она поежилась от сырости и лесной прохлады. Деревья клонили свои ветви к земле, прогибаясь от порывов ветра, но даже это не давало иллюзию жизни вокруг. Лес был мертвым. Мертвым, с того мгновения, когда она выпустила практически всю свою ведьминскую силу на заклинание. Никогда, ни от кого еще не слышала, чтобы сила ведьмы смогла убить все живое вокруг. За то теперь смогла увидеть. Эх, Аронд, знал бы ты, куда твоя сила ушла…

Треск сухой ветки под ногами идущей Ланды отвлек от мрачных мыслей. Вириди повернулась, поднялась с бревна, заметив повитуху.

Подруга шла, прогибаясь под тяжестью корзины держащей в своей руке. Завидев ведьму, остановилась, поставила корзину на землю, вздохнула с облегчением, улыбаясь, вытерла рукой вспотевший лоб.

– Ох, Вириди…пока до тебя дошла, семь потов сошло.

Вириди подойдя к повитухе, взяла корзину с припасами, удивилась ее тяжести.

– Спасибо, Ланда. Какие новости в деревне?

Повитуха прищурилась, обдумывая говорить или не говорить, то, что увидела, но начала издалека.

– Михей – староста нашей деревни, свадьбу своего