Красивого, но до этого он пережил два века богатства и могущества. Основали этот орден в начале двенадцатого века несколько французских рыцарей, и задачей его была защита бедных христианских паломников, собравшихся посетить Святую Землю. Папа Римский покровительствовал новому ордену, даровал ему многочисленные религиозные и финансовые привилегии, его численность и влияние росли. Тамплиеры не только и не столько защищали бедных паломников, сколько занимались более выгодными делами — служили наемниками у богатых крестоносцев, основавших на Святой Земле маленькие государства, охраняли богатых купцов. Понемногу орден богател, и кроме военных действий стал заниматься финансовыми операциями — одалживая тем же феодалам крупные суммы. Потом им первым пришла в голову идея безналичных денег…

— Как это? — переспросила Алена, которую невольно заинтересовал рассказ профессора.

— Ну, представьте. Какой-нибудь рыцарь или купец отправляется, предположим, из Фландрии в Иерусалим. Это и сейчас-то довольно далеко, а в те времена, когда единственным средством передвижения была лошадь, такое путешествие занимало, в лучшем случае, несколько месяцев и было не только долгим, но и опасным. В дороге путника могли обворовать или ограбить, и он мог добраться до конечной цели без копейки. А ведь он собирался на Востоке заняться выгодной торговлей, для которой, разумеется, нужны средства… Вот тут-то на помощь нашему путешественнику приходили тамплиеры. У них по всей Европе и Ближнему Востоку было множество отделений, монастырей и постоялых дворов, и между этими отделениями была налажена надежная связь. Таким образом, наш путник мог прийти в отделение ордена тамплиеров у себя на родине, во Фландрии, внести в кассу большую сумму — предположим, тысячу дукатов или пятьсот флоринов и получить от рыцарей специальный документ, удостоверяющий, что они получили эти деньги.

— Что-то вроде современного аккредитива, — догадалась Алена.

— Совершенно верно! Затем он спокойно отправлялся в путь, не опасаясь воров или грабителей, добирался до конечной точки своего маршрута, допустим, до Иерусалима или Константинополя, приходил в тамошнее отделение ордена тамплиеров и предъявлял там свой документ. Тот, который вы так удачно назвали аккредитивом. Тамплиеры на месте проверяли документ и, если он оказывался подлинным, выдавали путнику соответствующую сумму из своей кассы. Разумеется, взяв себе какой-то процент за услугу.

— Все это очень интересно, но при чем здесь моя записка?

— Я уже подхожу к главному… чтобы безопасно вести свой сложный бизнес, а также передавать из одного отделения в другое важные сообщения, тамплиеры придумали свой особый язык. Его-то и называют первым, или истинным лингва-франка.

— И вы хотите сказать…

— Да, я почти не сомневаюсь, что ваша записка написана именно на этом языке, на истинном лингва-франка. Тем более что в пользу этого предположения говорит имя, точнее — фамилия вашего родственника, который, по-видимому, и написал эту записку.

— При чем же здесь его фамилия? Я понимаю, что она старинная, дворянская…

— Она не просто старинная и не просто дворянская. Род Бодуэн де Кортне происходит от графа Фландрии Балдуина, или Бодуэна, участника и предводителя нескольких Крестовых походов, получившего позднее титул короля Иерусалима и императора созданной крестоносцами на Святой Земле Латинской империи. Граф Балдуин, несомненно, пользовался поддержкой и помощью тамплиеров и наверняка знал их тайный язык — истинный лингва-франка. И это тайное знание хранилось с тех пор в его семье. Об этом говорит ваша записка. Ваш покойный родственник, вне всякого сомнения, был прямым потомком графа Балдуина, короля Иерусалимского и императора Латинской империи. Значит, в ваших жилах, деточка, струится королевская кровь…

Алена с интересом выслушала маленькую лекцию профессора, но тут ей пришла в голову неожиданная мысль.

— А почему вы так обрадовались этой записке? Это же не средневековая надпись, судя по бумаге и чернилам, она вовсе не такая старая и вряд ли имеет большую историческую ценность!

— Имеет, и еще какую! Дело в том, что, как я уже сказал вам, первый лингва-франка был особым, тайным языком. На этом языке тамплиеры общались между собой, на нем же составляли особенно важные финансовые документы. И эти документы сразу после использования уничтожали, чтобы уберечь свой тайный язык от посторонних. Поэтому сохранились очень немногочисленные, отрывочные образцы надписей, сделанных на этом языке. Из-за скудости материала и сложности языка лингвистам до сих пор не удалось составить полный словарь первого лингва-франка, и каждая новая надпись увеличивает вероятность составить такой словарь и расшифровать этот язык.

— А вы уверены, что моя записка написана на этом языке?

— Уверен. Дело в том, что только в первом лингва-франка была такая особенность: некоторые буквы имели разные варианты написания, и от того, какой вариант использовался в конкретном случае, зависело, как следует читать и понимать весь фрагмент текста. Вот, посмотрите сюда, — профессор развернул листочек с надписью, — видите, у буквы «А» такой необычный хвостик?

Алена и сама обратила внимание на эту завитушку, но подумала, что это всего лишь затейливое украшение текста.

— Это не украшение, — проговорил профессор, как будто прочитав Аленины мысли, — а специальный знак, который обозначает, что следующую букву нужно заменить другой, отмеченной точкой… в данном случае буквой «О»… Дальше, видите — характерный завиток у буквы «F»? Это тоже особый знак, указывающий, что следующую букву нужно переместить на другое место. А вот на какое место… нужно подумать… пожалуй, вот сюда…

Профессор достал какую-то толстую книгу в затрепанном переплете с латинским названием на корешке, перелистал ее и радостно взглянул на Алену:

— Вот оно! Я нашел ключ к прочтению вашей записки, и вместе с тем ваша записка открыла передо мной новые возможности для создания словаря первого лингва-франка! Оказывается, этот завиток, которым оснащена буква «F», имеет двойное значение, в зависимости от того, в каком месте эта буква расположена! Вы просто не представляете, как мне помогли!

— Рада за вас, — сдержанно проговорила Алена. — Но удалось ли вам прочесть саму записку?

— Ну да, удалось, — равнодушно ответил профессор. — Но это далеко не самое важное…

— Для меня как раз это важно, — возразила Алена. — Скажите, наконец, что здесь написано.

— Здесь написано следующее. — Левантович внимательно прочел записку и произнес: — «Подняться по спирали, не пропустив три символа, и узнать себя в отражении».

— И что же это значит? — растерянно протянула Алена.

— Ну, уж это я не могу вам объяснить, — профессор развел руками, — я лингвист, а не гадалка!