— Иван Владимирович, хорошо, что вы здесь.

Екатерина Вячеславовна вошла в мой кабинет после короткого стука в приоткрытую дверь. Выглядела Александрова прекрасно, должность директора академии не подразумевала расслабления, однако молодая женщина справлялась с нагрузкой, что говорило в ее пользу. Хороший администратор не умирает на своей должности, а организует процесс так, чтобы самому вмешиваться на минимальном уровне.

— Что случилось, Екатерина Вячеславовна? — уточнил я, приподняв бровь.

Все же как такового общения у нас в стенах академии не было. И до этого момента я не представлял, что Александрова найдет повод о чем-то поговорить. Одно дело, когда она исполняет обязанности директора, и совсем другое — пешки Романовых.

— У ворот академии стоит кортеж Поднебесной, — пояснила она. — Мне позвонили из Кремля, у вас какая-то встреча назначена с дочерью наместника. Мне приказали напомнить.

Я кивнул, не меняя выражения лица.

— Спасибо, что предупредили, Екатерина Вячеславовна, — произнес я. — Не скажете, чего вы так всполошились? Вроде бы академия к Министерству иностранных дел отношения не имеет.

Она нахмурила брови, не сводя с меня взгляда. Несколько секунд она обдумывала свои следующие слова, после чего прикрыла за собой дверь, чтобы никто посторонний наш разговор не услышал.

— Это вы, Иван Владимирович, можете не служить роду Романовых, — заговорила она. — У большинства жителей Российской Империи подобной привилегии нет и быть не может.

Я усмехнулся, поднимаясь из-за стола.

— Вы что же, Екатерина Вячеславовна, мне завидуете? — не удержавшись, уточнил я. — В таком случае боюсь вас разочаровать, я тоже не настолько свободен, как мне бы того хотелось. И раз уж вас заставили найти меня и напомнить о встрече, которой в моих планах не значилось, вы и сами должны прекрасно понимать, что нельзя быть свободным от людей, наделенных властью.

Она фыркнула и явно уже собиралась покинуть кабинет, но в последний момент задержалась и, обернувшись ко мне, произнесла:

— Иван Владимирович, простите меня, пожалуйста, — заговорила Александрова, после чего вздохнула. — Я знаю, что у нас была сложная история. Но я стараюсь изо всех сил не вспоминать об этом позоре. И прошу у вас прощения за свою несдержанность. Больше я таких проступков не совершу.

Я легко кивнул, подходя ближе.

— Если вы снова не попытаетесь залезть ко мне в постель, Екатерина Вячеславовна, я ничего не буду иметь против вас, — улыбнулся я, толкая створку. — А теперь прошу на выход. Раз уж меня ждут наши китайские друзья, мне следует поторопиться.

Директор кивнула и с явным облегчением вышла первой. Я же сперва закрыл кабинет, и только после этого побрел к лестнице, никуда не торопясь.

Почему Александрова попросила у меня прощения? Да все очень просто: чтобы я не нажаловался Романовым. Потому как, какой бы Екатерина Вячеславовна ни была в качестве администратора, ее можно заменить. А вот на мое место пока даже претендентов нет.

И если я пожалуюсь императору или даже наследнице — от кого Виктор Константинович прикажет избавиться?

Я вышел на улицу и увидел, как из черного автомобиля с флажками Поднебесной выбралась Синьхуа Су. Улыбнувшись, я пошел к ней, сохраняя нормальную скорость — никуда мы не спешим, да и я преподаватель, а не слуга принцессы китайской провинции.

— Добрый вечер, Иван Владимирович, — с акцентом произнесла она, чуть поклонившись мне в знак уважения. — Надеюсь, я не доставила вам проблем?

— Нисколько, госпожа Су, — ответил я, возвратив ей специфический поклон. — Все еще желаете осмотреть мою лабораторию?

Ее зрачки расширились, улыбка стала едва заметно шире.

— Желаю.

Глава 12

Кремль, рабочий кабинет государя.

— Ваше императорское величество, — выпрямившись, заговорил посол. — Мой король ждет от вас объяснений.

— Как любопытно вы начинаете диалог, уважаемый Кристиан. Каких именно объяснений от меня, государя Российской Империи, ждет его величество? — с усмешкой уточнил Виктор Константинович.

— По нашим данным, ваш дворянин, а конкретно Василий Владимирович Окунев, напал на несколько немецких баз в Польше. В результате этих атак с нашей стороны погибло множество солдат и офицеров, — пояснил немец. — Германия не объявляла войну Российской Империи. Почему же ваш известный убийца, специализирующийся на уничтожении чародеев, напал на наши войска?

— Я не отправлял Окунева воевать с вами, господин посол, — ровным голосом произнес император.

— У меня есть доказательства, ваше императорское величество, — уверенным тоном ответил немец. — Кайзер знал, что вы не поверите одним только словам. У нас имеются видеозаписи, на которых видно, как Василий Владимирович Окунев убивает немецких солдат.

— Надо же, какое совпадение, — усмехнулся Виктор Константинович. — У меня тоже есть кое-какие записи, господин посол. Вот, например, эта…

Он щелкнул мышкой, и на экране появилась трансляция из морга. Аккуратно отрезанная голова лежала на хирургическом столе. Рядом с ней стояла темноволосая девушка в униформе Службы Имперской Безопасности. Поправив очки, она заговорила:

— Назови свое имя.

Голос Варвары Константиновны звучал сухо, отражаясь при этом небольшим эхом от стен морга. Стоило этим звукам затихнуть, голова на столе раскрыла рот.

— Герман фон Аусдорф, — представился мертвец.

Немецкий посол заметно напрягся. Ему не было известно, что русские уже заполучили голову аристократа, да и то, что она вообще уцелела в бойне, которую устроил Окунев — Кристиан тоже не знал. У него был приказ получить ответ от его императорского величества и загладить инцидент. Но теперь…

Вряд ли кайзер сможет замять дело, когда речь идет о гибели благородных людей.

— Расскажи, почему на русского дворянина Окунева было совершено нападение в Москве? — задала новый вопрос Легостаева.

— Приказ отдал Рихтер фон Аусдорф, мой кузен, — ответила голова на столе.

Виктор Константинович прервал воспроизведение, нажав на паузу. Затем с улыбкой