– Думаю, раз я собираюсь принять волчью форму, лучше держаться подальше от посторонних глаз.

Он пытался казаться невозмутимым, но пока он обходил машину, укрываясь между ней и пустым зданием, все его тело было напряжено.

Джейкоб хлопнул в ладоши:

– Нам надо немного рассредоточиться, чтобы не ощущать себя на виду и не стесняться.

Я не знал, так ли уж он стеснялся своих способностей, но оценил, что он сказал это прежде всего ради Зиана.

– Хорошая идея.

Он направился влево, к одному из больших механизмов, которым, наверное, планировал управлять с помощью своих телекинетических способностей. Возможно, он собирался пустить в ход еще и ядовитые шипы.

– Мне тоже лучше выбрать место подальше от дороги, если я собираюсь то появляться, то исчезать, – сказал Андреас, кривовато улыбнувшись. Он свернул направо, к затененной нише в боковой стене здания.

Раздраженно вздохнув, Рива скрестила руки на груди.

– Наверное, мне нужно поискать что-нибудь живое. А насекомые чувствуют боль?

Она слегка вздрогнула и на секунду поймала мой взгляд.

– Честно говоря, не хочется мучить даже их.

Я улыбнулся, надеясь, что получилось ободряюще:

– Думаю, в конечном счете оно того стоит. Позже это поможет тебе не причинить боль тому, кому ты не захочешь ее причинять.

– Это да.

Прикусив губу, она пошла прочь по двору, всматриваясь в усыпанную песком землю.

Передо мной стояла похожая задача. Нужно было попробовать вроде как… насладиться тем, что я забираю чью-то энергию, но не высасывать ее досуха.

От таких мыслей сводило живот. Мне совсем не нравилось использовать эту сторону своих способностей.

Но как раз с решением этой проблемы Роллик и пытался нам помочь. Если мы продолжим избегать те свои стороны, которых боялись, то как научиться ими управлять?

Может, я ему и не доверял, но эту стратегию считал разумной.

Независимо от того, могли насекомые чувствовать боль или нет, умереть они определенно могли. И, конечно, нужно было тщательно продумать, как избежать того, чтобы забрать всю их жизненную энергию без остатка.

Я устремился вперед и, хотя Рива оставалась в стороне, старался по-прежнему держать ее в поле зрения.

Как бы я ни ненавидел жестокую часть своих способностей, по крайней мере мне уже множество раз приходилось с ней сталкиваться по приказу хранителей. Для нее же все было в новинку.

Возможно, она не хотела, чтобы я к ней прикасался, но эмоционально я собирался поддерживать ее настолько, насколько возможно.

При условии, что смогу справиться сам. Всплыли воспоминания: нервный визг свиньи, предсмертный стон золотистого ретривера, навсегда запечатленный в моей душе… я внутренне съежился.

Я этого не хотел и никогда бы этого не совершил, если бы наши тюремщики не сделали так, что последствия отказа были хуже, чем сами приказы.

Но, в конце концов, какая-то часть меня просто не могла насытиться.

Мы пересекли примерно половину широкого двора, как вдруг я заметил большого жука, который медленно плелся по земле. Внутри все сжималось, но я знал, что для моих целей он подходил идеально.

Подняв его, я засунул руку под отворот пальто, чтобы прижать одну из присосок к покрытому твердым панцирем тельцу.

Когда я не исцелял, то, чтобы начать откачивать энергию, требовалось очень хорошо сосредоточиться. Особенно если моим первоначальным порывом было отказаться от этой идеи.

Я сделал медленный вдох и сосредоточился на нежном движении лапок жука по моей коже. Чувствовал слабый пульс жизни внутри его тельца.

Сделал совсем маленький глоток. Слегка попробовал на вкус.

Пусть он будет оглушен, но не убит.

Нужно дать ему восстановиться.

Я сосредоточился еще тщательнее, а затем дал волю своей способности.

Мои нервы пронзил крошечный, не толще занозы, укол. Секундное покалывание, настолько заманчивое и волнующее, что я, сам того не осознавая, потянулся за большим.

Мгновение спустя я поймал себя на том, что мысленно дал себе пощечину. Слишком поздно.

С замиранием сердца я убрал руку и посмотрел на жука. Он неподвижно лежал на моей ладони.

Мне не нужно было ждать, придет ли он в себя. Я уже знал, что он мертв.

Этот факт стал еще более очевидным, когда при попытке опустить его на землю высохшее тельце рассыпалось в прах.

Меня охватило чувство вины. С трудом сглотнув, я заставил себя сделать шаг вперед, чтобы поискать другую цель и повторить попытку.

Но в глубине души все, чего я на самом деле хотел, – это задушить себя собственными гребаными щупальцами.

Возможно, в этом не было смысла. Не считая экспериментов хранителей, мне никогда не приходилось использовать эту часть своей силы. Кто знал, смогу ли я когда-нибудь…

Мои мысли прервало движение в том направлении, куда ушла Рива. Я повернул голову как раз вовремя, чтобы заметить, что к тому месту у металлической ограды, где она стояла, направлялось трое крепко сбитых мужиков в кожаных куртках.

Рива тоже их увидела. В общем-то, их трудно было не заметить. При их приближении она настороженно напряглась.

– Что ты здесь делаешь? – спросил один из них. – Это не детская площадка.

– Я просто прогуливаюсь, – ответила Рива. – В чем проблема?

Проблема определенно была, потому что, не говоря ни слова, они вдруг набросились на Риву.

При обычных обстоятельствах я бы не стал вмешиваться. Даже когда увидел, как один из них стал размахивать ножом.

Рива могла за себя постоять. Вмешавшись, я наверняка только помешал бы, и ей стало бы труднее защищаться.

Ее конечности мелькали вокруг ее миниатюрной фигурки подобно вихрю, абсолютно потрясающему вихрю. Но когда ее кулак попал одному из бандитов в нос, а колено врезалось другому в живот, через ограду за ее спиной перелезли еще двое мужчин. Судя по их виду, они были из одной шайки с теми тремя.

Один из новоприбывших сжимал нож… а другой сжимал в своей мясистой руке пистолет.

Меня сковала тревога, но, не успев окончательно справиться с паникой, я бросился вперед.

Рива отвлеклась на первую группу и не знала, что подоспело подкрепление. И если бы ей в голову попала пуля, никакая сила не могла бы это исправить.

Если бы этот ублюдок выстрелил ей в жизненно важный орган, не помогли бы даже мои способности.

Я бросился вперед, полагая, что есть шанс спасти ее в первые секунды после ранения. Но я далеко не спринтер. Когда урод с пистолетом поднял его и положил палец на спусковой крючок, мне оставалось до нее еще десять футов.

Другой мужик бросился на меня и преградил путь, размахивая ножом.

Но я в любом случае не успел бы.

Только не с моей сноровкой.

На меня ледяным ударом обрушилось осознание. Средь бела дня, при множестве свидетелей… но времени на сомнения не оставалось.

Я мог ее защитить, и я собирался это сделать.

Несмотря на пронзающую меня насквозь острую боль, я не колебался и, одним быстрым рывком сбросив плащ, направил щупальца на бандитов.

Глава 14

Рива

Мужик целил ножом мне в плечо, и я едва успела увернуться, одновременно блокируя удар