Шрифт:
Закладка:
— Ненавидь молча, ты мешаешь. — бросил вампир из дальнего угла и Веце зло надулся. Так его еще никто не оскорблял! Никакого понимания, никакого человеколюбия, настоящий деспот, а не хозяин!
Вечером того же дня Степан, к своей невероятной радости, завершил свой эксперимент. Результаты вызывали двоякое чувство, да, очень двоякое. С одной стороны — это настоящий прорыв и может изменить чуть ли не ход истории, с другой… лучше б он даже не начинал и счастливо жил в неведении.
— Ну так что вы там выяснили? — с дохлым любопытством спросил Веце, кося взгляд на итоговый образец. Вампир с сомнением посмотрел на результат почти месячных исследований, вздохнул и сказал:
— Я не знаю. — у полукровки от такого ответа глаза на лоб полезли. Хозяин столько времени угрохал, чтоб прийти к своему тупому «я не знаю»⁈
— Как это не знаете? Это ж ваш эксперимент. — вампир посмотрел на колбу украдкой и повернулся к Веце с весьма озадаченным лицом.
— Я не знаю, что делать с этой информацией. — пояснил свои слова Степан.
— Все так сложно? — Веце придвинулся поближе вместе со стулом, — Мы никак не сможем разжиться на вашем открытии? — со слабой надежной промолвил полукровка, веря, что однажды они вновь разбогатеют и он снова сможет есть колбасу и мясо каждый день.
— Разжиться сможем, но тебе вряд ли захочется. — сообщил Степан. Нет, тут и бизнес-план сразу вырисовывается, простой и прибыльный, но если кто узнает, его ж вампиры камнями закидают.
— Вы можете прямо сказать, мне надоело в вопросы играть. — сухо произнес полукровка
Вампир побарабанил пальцами по столу, щелкнул по колбе, и вернул задумчивый взгляд на выжженную магвестником надпись.
Касар бы сейчас был очень кстати — уж он-то точно подсказал, как распорядиться информацией.
— Если кратко, я смог извлечь из крови то, что питает вампиров, если оптимистично, то мы, в теории можем извлекать это без вреда для здоровья, а если грустно, то мне теперь еще противнее быть вампиром.
— Как все запущенно. — пробормотал Веце, неодобрительно качая головой. — Да у вас шиза, господин! Сложно, понимаю, но вы уж как-то определитесь со своими «если» и перейдите к сути!
Степан взял колбу, встряхнул и вынул пробку. Веце, почуяв запах, скривился, мол, нет, да не может этого быть, и глянул на хозяина, мол, а можете для своего открытия провести закрытие?
— Что, больше не гордишься тем, что на четверть вампир? — с оттенком злорадства спросил Степан. Веце взглянул на хозяина, как на последнего кретина и ответил очевиднейшее:
— Радуюсь, что не полностью! — и мерзопакостно добавил, — Счастье какое, что не я здесь вампир, который ненавидит кровь. — но теперь, конечно, дохлебывать втихую за господином остатки полукровка больше не будет. Противно.
Вампир закупорил колбу и поставил на место, ситуация выходила сложная. Но должен же существовать способ отделить отрицательные магчастицы от мочевой кислоты.
Собственно, именно отрицательные магчастицы вампиров и питали, если не усложнять, то кровососы немного походили на растения, только не углекислый газ в кислород превращали, а отработанную магию в обычную.
Это же объясняло и то, почему вампиры без особых затруднений жили там, куда другие и не сунутся — магия обычная им не нужна, и своей хватает, да и отработанной магии везде достаточно. Но на сытость, конечно, не надышишь.
— Теперь понятно, почему на ваш вопрос, как раньше в вампирьей империи кормили столько ртов, герцог Касар ответил, что у них были общественные туалеты. — протянул Веце, прикидывая, сколько еще не сможет пить кровь, и как быстро пропадет отвращение. Впрочем, он просто забудет об этом разговоре и не будет мучиться.
— Вот именно, — брякнул попаданец, — у них стопроцентно был способ получать отрицательные магчастицы в чистом виде. — и снова задумался.
Веце в словах господина сразу почуял неладное — вот точно собрался вампир полоумный до победного с этим несчастным экспериментом биться. Но толку-то? Там явно не один десяток лет уйдет, а полукровка столько жить в маленьком доме не хочет.
Господин же снова все дела забросит, будет сутками над колбами чахнуть, а деньги не бесконечные, жить на что-то надо. Веце на них двоих не напопрошайничает.
— Давайте вы пока не будете продолжать свой опыт? — с нажимом сказал полукровка, — Найдем вам черного мага, воскресим герцога, и он пусть вам сразу готовый ответ даст, а? — Веце ради такого дела был сам готов в тёмные маги податься, лишь бы не тянуть лямку бедности еще лет двадцать. Ни нищими, ни бедными они, конечно, не были, но полукровка твердо намерен жить хорошо, заглядывать раз в день в комнату для денег, смотреть на гору золотых монет и иногда играть там, как в песочнице.
Когда они жили в замке, у него хотя бы имелась такая возможность, а теперь не было ни комнаты для денег, ни столько золота. Бедность, одним словом. Крайняя бедность.
— Чтоб кого-то воскресить, нужно как минимум тело. — вздохнул вампир неодобрительно, но стоит признать, что-то в этом было, — Тела у нас нет, и, судя по всему, нет не только у нас, но и вообще. — заключил Степан, с неким сожалением понимая, что да, воскресший Касар сейчас очень бы помог.
— Вы же понимаете, что о таком лучше молчать? — на всякий случай спросил Веце, кивнув на колбу, — Если вы вдруг решите нести просвещение в массы, вас вампиры за такое сожгут. Тут уж лучше счастливое неведение. А, и еще, если вдруг найдете заклинание забвения, сотрите мне память. — попросил полукровка, — Хочу вернуться в свое счастливое неведение.
Степан не ответил, он тяжело размышлял о, так сказать, моральной стороне убийства и что же предпочтительнее: кровь или неочищенные магчастицы. Воротило от обоих вариантов одинаково.
Через три дня суровой голодовки, когда уже и Веце стал предлагать стереть память господину, Степан договорился с совестью и решил пока и дальше питаться кровью, потому что разве можно вообще доверять результатам незавершенного эксперимента? Это, между прочим, опасно для жизни, а ставить опыты на себе он еще не готов.
Полукровка хозяина поддержал, составил список самых востребованных зелий, мол, варите на продажу, будем делать деньги, и тактично напомнил, что вампир, вообще-то, обещал Ивану Грозному образовательную программу, и пока ничего не сделал.
