ноги" (Уң аятын, менән бас). С этими же словами проводят через порог дома, а внутри помещения к ней подходят свекровь, гладит ее по голове, по спине, потом похлопывает по спине; здесь женщины - свекровь и невеста - наступают друг другу на ноги под слова свекрови: "Баҫ, килен, аятыма: мин барайым /?инөң, аятыңа"*. В Челябинском Зауралье и на северо-востоке Башкирии перед невестой перегораживают дверь палкой (ишек бңуыу) и пропускают ее и тех, кто ее сопровождает, только после вознаграждения. В этих же районах невесту вводила в дом одна из женщин по выбору родителей жениха. Проводив невесту в женскую половину дома, отгороженную занавесью, развязывали пояс на ее талии и тем поясом перетягивали талию ближайшей младшей сестры или племянницы жениха. С этого момента женщина становилась ине. морондок ина (посаженая мать), а девушка - һылыу, ’каныш (Челябинская обл.) или бил Ңәйһендеһе (Курганская обл.). Теперь ин(? и Һылыу считались самыми близкими людьми молодой женщины в деревне мужа. Она могла делиться с ними радостями и горем, советоваться, а в случае необходимости - передавать через них и просьбы к родителям мужа. Имеются некоторые локальные особенности в Челябинской области. Золовка, получив билбау (полотенцеобразный кушак) или платок, которым была опоясана невеста, уносит его домой и приносит на следующий день обратно, а взамен получает передник. В южных районах и в Оренбуржье невеста обычно переезжала к мужу в халате елэн без пояса. По приезде встречающая женщина (кыяматлык иней) и золовка несколько раз распахивали и снова запахивали ей елан (асып ябалар). Видимо, развязывание пояса и распахивание кафтана имели одно и то же символическое значение.

Посаженая мать - институт, довольно широко распространенный среди башкир. На северо-востоке Башкирии, в Челябинской и Курганской областях ее зовут морондок инәй, инә, иңэм, в юго-восточных и южных районах - кыяматлык эсэй/инэй. В северо-восточной зоне была только посаженая мать, а в южной - был также посаженый отец, муж той женщины,

*"Наступи мне на ногу, килен, а я наступлю тебе".

которую невестка зовет Кыяматлык эсэй. В описанном выше случае посаженая мать определяется заранее и входит в свою роль уже во время встречи молодой. Очень часто, особенно в южных районах, посаженую мать и отца назначают после свадебных торжеств. Остановив на ком-либо выбор, приглашают их в гости и во время трапезы вручают подарки - в прошлом тканые или вышитые полотенца, мужу - намаҙлык, или платье и рубаху, смотря по состоянию; в наше время также дарят женщине платье или отрез ткани на платье, мужу - рубаху. Через некоторое время посаженые отец и мать (кыяматлык инәй и атай) делают ответное приглашение и одаривают молодых скотом или птицей. С тех пор они обращаются к молодухе не иначе, как к дочери - со словами кыҙым.

Следующий, и пожалуй, самый значительный момент свадебных обрядов, проводимых в доме и ауле жениха, - это церемония показа водного источника һыуға башлау (юг и юго-восток Башкирии), һңу ккрһ^теу (Зауралье), су юлы башлату, су юлы курсэтг (северо-запад). Происходит это или в день приезда невесты, или на другой день, утром.

Ведут молодую к речке ближайшая золовка (каныш, Һылыу, к^йенһеңле. • кыҙҙар) с подругами. Обычно сопровождает их ватага мальчишек. Золовка несет узорное коромысло и ведра невестки. В наши дни вместе с молодой женой отправляется к источнику и ее муж.

Воду черпает из источника золовка. Молодая бросает в воду серебряную монету. Вот как описывает этот обряд Б.Юлуев (XIX в.): "На другой день молодую ведут на реку за водой с коромыслом (куянта); она при этом несет с собой маленькую серебряную монету, привязанную к нитке, и бросает в воду, как бы в виде жертвы водяному духу; эту монету ребятишки достают из воды при шуме и драке" (Юлуев, 1892. С.222). На обратном пути молодая коромысло с ведрами несет сама, взрослые и дети наблвдают за тем, как она идет, не выплескивается ли из ведер вода, так как от этого, по поверьям, во многом зависит благополучие молодой семьи. Как видим, показ воды это не только ознакомление молодой с деревней и ее окрестностями, приобщение ее к своим обязанностям, не только жертвоприношение духу воды и получение его благосклонности, но одновременно и испытание невесты. Полнота символически-смысловой нагрузки, видимо, обеспечила живучесть обряда: в наши дни обряд возрождается с новой силой.

Золовке и тем девушкам невеста вручает свои подарки; точнее, от ее имени делает это одна из женщин. Раздача подарков происходит или у источника, или после возвращения домой. Обычно это передник, куски ткани, нитки, мыло, а мальчикам - вышитые карманные платки, плетеные узорные повязки для обуви.

Ко времени показа источника собирают женщин деревни на чай. Перед этим из сундуков вынимают вещи молодой: ее личную одежду, предметы убранства дома, посуду. Вещи молодой развешивают на общее обозрение, пришлых угощают чаем и раздают им подарки - нагрудные повязки (тушел-дерек, күкрәксе). платки, куски ткани, нитки; все это называется күрнеш, курнис, килен бүләге, бирнә.

С этого времени килең начинает выполнять все работы по кухне. В этот день она ставит самовар, делает блины, топит баню для гостей. Приезжие, погостив три-четыре дня, уезжают. За это время они и хозяева успевают побыть в гостях в шести-семи домах или больше. Молодые в визитах не участвуют.

Обычай предписывал женщине всегда ходить с покрытой головой, прятать волосы и лицо. В центральной и северной Башкирии, Челябинской и Курганской областях килен в течение многих лет надевала кушъяулык: на юге носили ҡашмау, но этот дорогой убор был доступен очень немногим; большинство здесь прятались под шалью или накидывали на голову еляң. На северо-западе бытовало другого рода головное покрывало -беркэнчек. Женщина не должна была оголять волосы, даже косы, ступни. Ей запрещалось разговаривать с отцом и дедом мужа и со всеми мужчинами старше родителей мужа. В ряде мест такой запрет, особенно по отношению к отцу и деду мужа, сохранялся всю жизнь. С матерью мужа невеска обретала право разговаривать после того, как вручит специальный подарок (һөйләшеп биреү). Свекровь делала ответный подарок - опять-таки что-либо из молодняка. Иные свекрови, чтобы быстрее положить конец неудобствам при общении, сами торопили с обрядом һөйләшеү и начинали говорить с невесткой уже в первые дни. В семьях с более ортодоксальными нравами, наоборот, старались, чтобы молодая как можно дольше оставалась "немой". Свои просьбы, советы или поручения старшие члены семьи передавали ей через ее мужа или через младших. Видимо, отсюда пошла поговорка "Улым, һине әйтәм, киленем. Һин тында" ("Сын, говорю тебе, а