покрывала. А пока она делает это (а чаще перед этим) в комнате начинаются песенные состязания (АамаД эптешеУ) между сватьями (йоҙагыйҙар, йоҙасалар) с той или другой стороны.

Зачинщиками являются женщины со стороны невесты: ее старшая замужняя сестра, тетка и другие их ранга. В юмористических куплетах, исполняемых часто под ту же мелодию, что и сеңләү, только в более быстром темпе, близком речитативу, они начинают высмеивать коренную оватью (теп коҙауый), главного свата (баш ҡоҙа), других родственников и родственниц жениха, всю его родню и его самого. Приезжие гости отвечают тем же. Под сомнение берется и достаток сватов и сватий, и поведение, и нравственные качества, и дурные привычки, внешний вид, одежда и т.д. Примечательна одна деталь: куплетов в адрес невесты нам не приходилось слышать, хотя о женихе и его недостатках в них говорится немало. Видимо, обряд предписывал определенный такт по отношению к невесте.

В свете изложенного требуют уточнения природа и пределы жанра сеңләү в башкирской фольклористике. Сам по себе сеңдәҮ скорее обряд, чем жанр устно-поэтического творчества, он включает немало обрядовых действий (прощание с отдельными лицами, обмен подарками, плач), исполнение куплетов (һамак) под определенную мелодию и т.д. К жанру сеуәҮ. если следовать традиционному взгляду, могут быть отнесены только те куплеты, которые исполняются во время причитаний невесты. В них тоска, горе и печаль невесты, ее драма и даже трагедия. Что касается юмористических и сатирических куплетов в адрес родни жениха и его самого, то они и функционально, и тематически относятся к другому жанру -Әйтеш, һамак әйтешеү.

Попутно заметим, что острые замечания жениху, его отцу, родне в целом, образу их жизни и поведению, повадкам высказывались и в период сватовства, и на свадьбе. По содержанию и смыслу обрядов они имеют и свое название (арҙӘҮ/ <ЭРЛӘҮ. ӘҙәррӘҮ; йыуаса), но по идейно-тематической нагрузке и жанровой природе примыкают к әйтеш.

Не возражая в принципе против употребления термина сенләү не только к обряду свадебных причитаний, но и к куплетам, исполнявшимся при этом обряде, хочется отметить, что автор одной из первых публикаций о сеңләү сами песенные куплеты именовал Әйтем, сеңләү әйтемдәре (Вильданов. С.50-58). В любом случае в арсенале современной башкирской фольклористики и литературоведения под названием сеңләү объединяют сам обряд и несколько жанров свадебной поэзии, различающихся и функционально, и идейно-тематически.

Свекровь, опоясывая невесту, тем самым как будто обретает над нею власть, принимает в свой дом, под свое покровительство и подчинение. Именно к этому моменту приурочены ее благопожелания и наставления невесте, известные под названием теләк. В них мать жениха внушает невесте быть доброй хозяйкой, заниматься домашними делами, не тратить время на сплетни и ябеду, быть исполнительной, но способной постоять за себя, чтобы у нее был загон полон скота и подол полон детей, чтобы она во всем была похожа на нее, на свою свекровь - и словом, и делом.

Перед тем как выйти из родительского дома, невеста берет шнурок или ниточку и привязывает ее к гвоздю на стене со словами: "Мин 6ӘЙ-ләгән ебөдме сереп тә төшмәй сисмәгеҙ; мин китмәйем кунакка, мине лэ кайтцс тип кетмагеҙ" ("Ниточку, которую привязала я, не отвязывайте, пока не сгниет; еду я не в гости, не ждите меня, не вернусь"). В другом случае, по сообщению И.Георги, "в родительском доме обнимает она кумызный мешок, благодарит его, что столь долго ее питал, и прицепляет к нему небольшой подарок" (1776 . 4.2. С. 101).

В этих и некоторых других эпизодах, видимо, возникших довольно поздно, в феодально-патриархальную эпоху, всячески подчеркивалось, что путь невесты не имеет возврата, что она покидает родительский кров окончательно, навсегда, что любой иной взгляд на ее отъезд влечет только несчастье себе и другим. В этом проводы невесты в известной мере подобны проводам покойника. Мотивы эти присутствуют также в причитаниях.

При выходе из помещения невеста, как бы отказываясь покидать родительский дом, упиралась в дверные косяки. Она выходила из дома только после того, как мать во всеуслышание заявляла, что дарит ей что-либо из скота - телку, овечку, гусыню. Одновременно с невестой выходили во двор все остальные. На несколько минут устанавливалась тишина, и муэдзин или мулла совершал молитву аҙан әйте/, оповещал окружающих о совершившемся бракосочетании и отъезде невесты.

Порядок отъезда приезжих сватов и молодой четы различен в разных районах. В Челябинской обл. на первую подводу садились родители жениха. За ними следовали другие сваты. Как только открывались ворота, главный сват - отец жениха - старался выехать с разгона и ускакать быстрее, но его лошадь останавливали криками "Кот! Кот!Это связано с бытовавшим у башкир поверьем, что сваты вместе с не-вестой могут увезти благополучие дома, аула. Чтобы этого не случилось, родители жениха при выезде из ворот должны бросать в толпу мелкие монеты, конфеты, нитки и другие предметы, что в целом называется кот биреү, кот таратыу отдавать, возвращать кот. Иной раз сваты, полагаясь на резвость лошадей, старались умчаться, не оставив кот. Если не удавалось их задержать, местные мужчины устраивали погоню верхом. Догнав сватов, они заставляли их отдать кот, могли избить. В тех случаях, когда не удавалось догнать сватов и те уезжали, не вернув кот, между родственниками невесты и жениха, практически - мевду аулами, устанавливалась длительная вражда, которая в любой момент могла вылиться в столкновение. Надо сказать, что обычай требовать кот. правда, без прежней остроты и возможных последствий, соблюдается в Челябинской и Курганской областях и в наши дни. Видимо, население привлекает театрализованная занимательность обряда.

* В переводе на русский язык слово кот означает "душа, счастье, благополучие, уют".

В Челябинской обл. вслед за сватами выезжал жених с невестой. Подводу на улицу выводил он сам, при этом не садился, а правил лошадью, идя радом с телегой или санями. Невесту выносил на руках и сажал на подводу ближайший дядя или старший брат; предпочтение отдавалось старшему из них. На следующей подводе увозили на отдельной подводе приданое невесты: сундук с одеждой и подарками, самовар, постельные принадлежности и другие домашние вещи. Сопровождал подводу подросток. В бедных семьях невеста и ее вещи умещались в одной подводе. На следующих подводах отправлялись родственники невесты, которым полагалось сопровождать ее до дома (оҙатып барңу) и аула жениха и погостить там два-три дня).

В Курганской обл., а также кое-где на юго-востоке Башкирии и в Челябинской обл. жених уезжал на день раньше невесты верхом на коне, подаренном ему тестем. Невеста же 'уезжала вместе с матерью и отцом, если последнему, по местному обычаю, полагалось быть в числе