Тушёнка и согрела, и подняла настроение. Я разогрел ещё четыре банки, потом открыл сгущёнку, консервированные ананасы. Коптич ничего подобного в своей дикарской жизни не пробовал. Сначала принюхался, лизнул языком, а потом потребовал добавки. Я жадничать не стал, еда халявная, да и впрок пойдёт. Под дозой организм много пищи требует.

— Подведём итоги, — облизывая импровизированную вилку, сказал я. — Мы на Земле, каждый из вас ощутил это на собственной шкуре. Время не удачное, с холодами вы не знакомы, но задача наша не меняется.

— Какая задача? — недопонял Коптич. Он оживился, огонь и тушёнка привели его в чувства. Глаза живчиками перебегали с меня на Алису.

— Всё та же: найти Киру, мою дочь.

— А, ну конечно. А потом что?

— А потом…

Честно говоря, я понятия не имел, что потом. В Загон путь закрыт однозначно, там нас примут и оприходуют. Единственный вариант бежать куда-нибудь подальше от базы. В покое нас не оставят, погоню пошлют сто процентов. Вараны знают мои старые адреса и проверят их в первую очередь. Все мои прежние связи отпадают, остаются другие регионы: Сибирь, Дальний Восток, Кавказ. Я посмотрел на Алису, может она подскажет. Но девчонка молчала, лишь жалко лыбилась, видимо, мороз действовал на неё сильнее, чем на остальных.

— Найдём Кирюшку, потом решим. Но для начала необходимо вооружиться.

— С БК жопа, — выдохнул Коптич.

— БК как раз не проблема, патронами половина ангара забита, и хавчиком тоже. Можем здесь век куковать. Но один автомат нам не помощник.

— Что предлагаешь?

— Схема старая: ждём ночи, в темноте у нас преимущество. Расположение зданий я знаю. Три ангара в ряд, за ними кирпичная двухэтажка. В ней и казарма, и научный центр, и подвал со шлаком. Один пост снаружи, один внутри. По периметру вышки с вертухаями. Дар используем лишь в крайних случаях. Тварей здесь нет, нанокубов тоже, восполнить запас нанограндов не получится. Потихоньку придётся привыкать жить на сухую.

— Не придётся, — просипел Хрюша.

Он поставил сумку на колени и открыл клапан. Я думал, у него там айтишные прибамбасы, приборчики всякие с дисками, но кроме планшета и пары проводов ничего не было, всё остальное — коробки с дозами, перечёркнутые широкими красными полосами. Твою мать, да тут… Сколько тут может быть? Лет на пять.

— Где столько набрали?

— Свиристельке на гвоздевский планшет поменяли, — посасывая сгущёнку из банки, ответил Коптич.

Лязгнули створы ворот. На морозе звук получился, резкий, стылый, я невольно вздрогнул и вскочил на ноги. Наногранды в крови забурлили, стало даже немного жарко. Крадучись шагнул к проходу и выглянул.

Ворота были приоткрыт на четверть, в светлой полосе два чётких силуэта в бушлатах и флисовых шапках. Одинокий луч фонаря скользнул по штабелям, по проходу, перекинулся на стены, на потолочный каркас.

— Дымом как будто пахнет, — послышался отдалённый голос.

— Может из-за этого сигнал сработал?

— Может. Всё равно проверить надо. Включи свет. Рубильник справа.

Под потолком вспыхнули мощные лампы. Я на мгновенье зажмурился, слишком резкий переход с усиленного зрения на обычный, и прянул назад. Выждал несколько секунд и снова выглянул.

Вараны медленно шли по проходу, осматривая ящики. Оба вооружены, но калаши безвольно висели дулом вниз, а в поведении и мысли нет, что в ангаре могут быть чужие. Обычная проверка, датчик какой-нибудь сработал, вот и припёрлись.

— Откуда здесь ваще дым. Проводка что ли… Так вроде деревом воняет.

— Ага, и тушёнкой тоже.

— Бомжи что ли забрались?

— Откуда им взяться? Лес кругом.

— Ну да, не в городе живём.

На корточках ко мне подобрался Коптич. Положил автомат на пол, сжал кулаки. Я приложил палец к губам и знаком показал: сам. Перехватил нож в левую, задержал дыхание. Едва показался первый варан, схватил его за рукав, дёрнул на себя и вонзил нож в шею. Отпустил, позволяя телу произвольно завалиться на бок, ухватил второго. Убивать не стал. Мягко ударил ладонью в грудь и одновременно сделал подсечку, укладывая на спину. Варан затрепыхался, я сел на него сверху и приставил окровавленный нож к горлу.

— Тихо лежи.

Он сглотнул. По вспотевшему лицу прокатилась судорога. Похоже, паренёк слабоват морально. Это со шлаком они смелые, а коснись настоящего дела, потеют и дрожат.

Я состроил рожу пострашнее.

— Вы чё припёрлись сюда, дурни?

— Из диспетчерской… — варан задышал прерывисто. — Из диспетчерской сообщили, что сработал станок. Он в это время не должен работать. Не должен. Послали проверить.

Не убирая ножа, я обыскал его, снял автомат, рацию. Ни разгрузки, ни запасных магазинов, словно на прогулку вышел.

— Связь с диспетчером когда?

— Связь? А, когда проверим, минут через… Не знаю. Надо будет, сами вызовут.

— Канал?

— Там включено, нажать только. Слышь, ты же убьёшь меня всё равно, да?

Кивком я указал Коптичу на труп.

— Чё тормозим, раздевай. Или дальше мёрзнуть собираешься? Хрюша, помогай ему.

— Я⁈ — глаза айтишника округлились от ужаса. — Я… Я не могу.

Варан задёргался.

— Слышь, если не убьёшь… Всё скажу.

— А что ты знаешь?

— Там у ворот тюки на поддоне. Одежда всякая. Толстовки, бушлаты. Не убивай только.

Он почти плакал.

— А ещё что-нибудь знаешь? Сколько варанов на базе?

— Варанов? Нет у нас таких. Мы вообще животных не держим, собака одно есть, но она…

Я чуть надавил ножом, лезвие из пластин язычников легко рассекло кожу и вошло в хрящ.

— Понял, понял, понял… Семьдесят или восемьдесят, точно не знаю. Ещё два десятка вахтовиков и персонала всякого столько же. Но оружие только у наших.

— Где сейчас все?

— Две группы на выезде должны быть, внутренний наряд в дежурке или на вышках, остальные в расположении. Телек смотрят, в игрушки режутся.

— Когда следующая отправка под станок?

— Вчера было две, сегодня не будет. Сегодня только приём. Но это не скоро, часа через четыре. Точный график у Широкова.

— Он у себя?

— Где ещё ему быть?

Я на секунду замялся.

— А дети на базе есть?

— Дети? Ты чё, какого хера им тут делать?

Я надавил на нож, варан забулькал:

— Да нет здесь никаких детей… нет…

Алиса взяла меня за руку. Выглядела она ужасно, губы синие, лицо бледное, белки́ заливала