— Правда? — спросила я, приподняв брови. — Зачем?

— Мне нужно позвать Викторию. Некоторые из новеньких девушек ведут себя не очень хорошо.

Мы поднимались по лестнице бок о бок, и мне было неприятно это признавать, но наша беседа была довольно приятной. Я с трудом поспевала за тем, о чем мы говорили, и поднималась по лестнице медленнее, чем обычно, из-за напитков, но это не было ужасно.

На верхней площадке лестницы я повернула налево по коридору, а Грейс направилась направо.

— Вторая дверь справа от тебя, — она указала на стену с дверями дальше по коридору.

— Было приятно с тобой поболтать. Мне кажется, мы проводим недостаточно времени вместе.

— В общем-то, я чувствую то же самое, — сказала я, изо всех сил стараясь скрыть это. Разговаривать с ней было вполне сносно, и я не хотела бы провести в ее присутствии больше ни минуты, если бы не необходимость.

Я подошла к двери ванной и повернула ручку. Когда она открывалась, я услышала хихиканье девушки и безошибочно узнаваемый голос, который я очень, очень хорошо знала.

— Это не смешно, — сказал Александр, и Виктория снова захихикала. — Я серьезно. Она никогда не должна узнать.

— О, она не узнает, — сказала Виктория, и дверь распахнулась шире. Я встретилась с ней взглядом, и меня чуть не вырвало.

Виктория была лицом ко мне, но она сидела верхом на Александре, который сидел на стуле спиной к двери. Это было одно из тех великолепных кожаных кресел, которые самые богатые люди в обществе заказывали на заказ для своих офисов. Это было крупное кресло, больше похожее на трон, но с низкой спинкой, чтобы я могла все видеть. Темно-коричневая кожа была почти черной, и в нее были вдавлены золотые гвоздики, образуя узор на поверхности.

Не знаю, почему я зациклилась на стуле больше, чем на Виктории или затылке Александра. Это был способ для моего мозга закрепиться в этой сцене, прежде чем она растает от ярости и разбитого сердца.

Я ахнула и прижала руку ко рту. Виктория оседлала Александра, ее тело извивалось, как у экзотической танцовщицы, когда она была в муках страсти. Она испытывала возбуждение от того, что член Александра входил глубоко в нее, и от выражения ужаса на моем лице.

И тогда я поняла, почему она потребовала, чтобы я присутствовала. Причина, по которой она угрожала Харлоу, просто чтобы заманить меня сюда сегодня вечером. Она с самого начала планировала трахнуть Александра, хотела, чтобы я это увидела.

Она была гребаной психопаткой. Мерзкая сучка, шлюха, и я ненавидела ее почти так же сильно, как ненавидела Александра.

Александр перестал трахать ее, когда я развернулась, чтобы выйти из комнаты. Выбегая за дверь, я услышала издевательский смех Виктории, смешанный с его возгласом замешательства.

— Кто, черт возьми, это был? — спросил он, и, возможно, это было из-за выпитого мной ранее, но на мгновение это прозвучало даже не похоже на него. С другой стороны, большую часть времени в этом мире ничто не имело смысла, так что его голос, эхом отдававшийся из комнаты, где я застукала его с шлюхой, не был идеальным.

Я забыла, что мне нужно в туалет, и побежала вниз по лестнице, слезы текли по моим щекам, я тяжело дышала и подавляла рыдания. Я нашла Харлоу на кухне, она разговаривала с небольшой группой Высших, которых я вроде бы узнала, но, увидев ее, я не смогла сдержаться.

— Нам нужно идти, — выдохнула я и вздрогнула, когда у меня перехватило дыхание. — Пошли!

— Что случилось? — спросила она. — Что происходит?

— Мы просто должны идти!

Я протиснулась мимо нее, ожидая, что оставлю ее позади, если она не поторопится, и выбежала через парадную дверь особняка Декера. Я шлепнулась на траву на своих высоких каблуках и тут же застряла. Я начала задыхаться, потому что слишком старалась сдержать крик, а потом рухнула на землю.

— Эй, что происходит?

Голос Харлоу был успокаивающим и заботливым и таял в моем сознании, как теплый шоколад. Успокаивающий и знакомый.

— Я видела Викторию, — начала я, но слова застряли у меня в горле.

— И что? Она тебе что-то сказала?

Спросила Харлоу, наклоняясь, чтобы поговорить со мной. Она взяла меня за руку и помогла подняться. Я стояла на дрожащих ногах и пошевелила каблуком, так что он расшатался.

— Нет, — всхлипнула я. — Она сидела на нем. Вжималась в него. И она все подстроила. Она, блядь, подставила меня.

— На ком она сидела? — спросила она, нахмурив брови.

— Александр!

Я застонала и почувствовала, что вот-вот сломаюсь. Рухну на землю и больше никогда не встану.

Харлоу рассмеялась и покачала головой.

— Не может быть. Абсолютно не может быть.

— Это был он, — сказала я ей. — Это определенно был он.

— Ты его хорошо разглядела? Он тебя заметил? — спросила она.

Я покачала головой.

— Нет, он сидел ко мне спиной.

— Но ты видела его стоящим или узнала его тело? — спросила она.

Я колебалась, понимая, к чему она клонит. — Нет, — ответила я. — Но я уверена, что это был он.

— Ты не можешь быть уверена, — сказала она. — На самом деле, даю гарантию, что это не так.

— Где они? — спросила я. — Ром, Александр и Люк? Почему их здесь нет?

— Люк не может быть здесь, если его не пригласили, — сказала она. — В противном случае, если ты заметила здесь нет Низших.

Она сбивала меня с толку, но я все еще не могла выбросить этот образ из головы.

— Давай, отвезем тебя домой, — продолжила она, когда я не ответила. — Ты почувствуешь себя лучше, когда протрезвеешь.

— Хотела бы я заскочить к "Денни" или еще куда-нибудь, — сказала я, когда мы пошли.

— Я бы все отдала за "Большой шлем", чтобы насладиться этим алкоголем.

— Денни? — спросила Харлоу, беря меня под руку, чтобы поддержать. — Не думаю, что я знаю, что это. Это типа для Высших?

— О боже, нет, — рассмеялась я. — Они такие вкусно безвкусные. Не могу поверить, что здесь