«Фух! — раздался весёлый голос внутри меня. — Хвала первородному пламени, ты жив, оппа! А то я думала, всё… капут! Ну, где мы?»

«Ты меня спрашиваешь?», — удивился я.

«А кого же ещё? Мы ж тут вдвоём!»

«Втроём».

«Кто третий?» — тут же приготовилась к бою дракониха. Хотя я понятию не имею, как она собиралась сражаться, когда мы оба не имеем тел и каких-либо воплощений.

«Юрец», — пояснил я, ещё больше удивляясь.

«Юрец? — просмаковала Фая имя скарабея. — Кто это? Стой! Не подсказывай, оппа! Музыкант какой-то? Лётчик? Хм… может хомяк? Хотя почему хомяк? Глупое имя для хомяка!»

Ситуация начинала напрягать меня ещё больше. Мало того что мы по какой-то причине потеряли тела, так ещё и воспоминания тоже.

Что за наглость! Память — одна из главных ценностей разумного! Как можно на неё покушаться, а⁈

Я завёлся настолько, что потянулся к съёжившемуся в ужасе клубку внутри своего Сосредоточения, схватил его и потянул к другому клубку — Фае.

«Ох ты ж едрить его за ногу! Юра! Здорова, лысый!» — завопила дракониха.

Скарабей защёлкал жвалами, а мир вокруг нас стал ещё более чётким. Пятьдесят оттенков серого. Но в этих оттенках я мог различить серые деревья, какие-то здания, остовы техники — вон там точно валяется гусеничный трактор. Правда, почему-то размером он с двадцатиэтажный дом.

О, а там вдали черепушка однорогого огра.

Блин, кажется, она ещё больше этого гигантского трактора.

Ладно, к хаосу всё это! Самое главное сейчас то, что я могу явственно различить белеющую тропинку. А ещё свой чёрный силуэт.

Я пошёл по этой тропинке, на сто процентов уверенный в том, что я всё делаю правильно.

И с каждым пройденным шагом ко мне возвращались все новые и новые воспоминания.

К слову, ни ко мне одному.

«Как там у входа в аномалию моя доченька, интересно поживает? — щебетала Фая. — Не сожрала ещё от скуки брата-дегенерата нашей самки номер три? Погодите, а где самка номер три? И музыкальный самец? Мы же в аномалии со скатами были! Юра, лысый ты дундук, всё из-за тебя! На кой-хаос ты потащил нас к монстрам Пространства и Времени⁈»

Мне пришёл чёткий образ, в котором гигантский скарабей виновато разводит лапками. А потом Юрец начал что-то активно рассказывать, размахивая лапами и щёлкая жвалами.

«Чё говоришь? — изумилась Фая. — Аномалию закрыли и вышли из неё? Эм… погоди, что-то такое припоминаю».

В этот миг я увидел впереди какие-то черно-серые ворота.

А ещё вспомнил кое-что. Например, как мы покинули аномалию, как поговорили с кузеном Кристины. Через какое-то время мы уже летели в частном самолёте в Новосибирск. Что было в самолёте… чёрт его дери, что там было?

«Со своим боевым братцем ты по телефону лясы точил, — хмыкнула Фая. — Я это чётко запомнила. Ещё говорила тебе, что в дорамах показывают, что во время полёта в самолёте связь не ловит, а у вас всё ловит. Читеры со своими тайными спутниками!»

«Точно! — усмехнулся я ускоряясь. — Спасибо, Фая!»

«Обращайся, мой беспомощный оппа!» — самодовольно ответила она, но я её колкости пропустил мимо ушей.

Итак, когда мы полетели домой, связались с Владом. Он рассказал нам о том, что происходило на Совете. Всех поразило появление на Совете Премьер-Министра Константина — старшего из царевичей.

— Серьёзно? — выпалил Александр, услышав слова Влада. — Он оторвал свою ленивую тушку от сиськи очередной жёнушки? Кстати, сколько у него их сейчас?

— Девять, — отозвался Влад. — И все любимые. Но не об этом речь, братья. Появление Константина обломало все планы фракции Михаила. Но, я повторюсь ещё раз, до этого момента у Михаила был перевес голосов. Как прибыл Константин, Михаил перевес потерял. Но всем остальным приходилось объединять голоса, чтобы одолеть Михаила. Правда, предложения вносил уже лично Константин.

— Получается, вы поддержали все его предложения? — уточнил я.

— Это было лучше, чем плясать под дудку Михаила, — заметил Влад.

— Не спорю. И что решили? Я знаю, что Стрижова назначили официально. Что ещё?

— Назначение Игнатовых тоже подтвердили. Ещё Константин не стал лишать поста министра Вооружённых Сил за провал организации обороны на южной границе. Вместо этого он предложил всем царевичам поучаствовать в защите границ — послать верных людей. Объединить силы. Главнокомандующим он назначил Алексея. Но предложил оставить отрядам царевичей большую автономию. Привлекать эти отряды только во время генеральных сражений. Но проговорил, что бездействовать тоже нельзя.

— Забавно, получается… — хмыкнул Александр. — И что же, все наши братья, из тех, кто до сих пор официально живы и не пропали без вести, объединятся против персов?

— Нет, — хмуро ответил Влад.

А затем пояснил, что Константин любезно предложил Михаилу подавить Варшавское восстание. Кроме того, Константин сказал, что графа Конышева пока рано официально назначать губернатором Петрограда. Мол, заслуг мало. Давайте пока оставим ИО и пусть он тоже поможет подавить восстание и тем самым проявит себя.

Хотя от Петрограда до Минска расстояние не шибко маленькое…

Получается, с подачи Константина было принято решение не мобилизовать аристократов в приграничных территориях. Вместо этого поднять гарнизоны из соседних губерний и привлечь силы принцев. Аристократам же предложить вознаграждение за содействие, если они проявят инициативу и отправят бойцов либо на подавление Варшавского восстания, либо на границу с персами.

А ещё благодаря Константину утверждён временный запрет на войны между аристократов. Для нас звучит это как «между фракциями».

Так за разговором с Владом мы и долетели до Новосибирска.

А сейчас…

«Оппа, мы почти дошли до этих странных ворот, — проговорила Фая. — Но что-то последние твои шаги будто бы сделаны на месте».

«Да, есть такое ощущение», — недовольно произнёс я и специально зашагал дальше, чтобы проверить.

В самом деле, ворота ближе не становились.

Я уселся на задницу и начал тереть виски пальцами.

О! Я уже прекрасно ощущаю свою задницу, виски и пальцы! Прогресс!

— Аркх… — застонал я, от боли.

Теперь я ещё и боль чётко чувствую… Конкретно сейчас у меня трещит башка. Будто бы выпил всё пойло в дешёвом баре, а потом вышел на солнышко, поскользнулся на свином помёте, упал, а мне на черепушку сел жирной задницей ограин.

В таком состоянии может и наизнанку вывернуть!

Ну-ка!