Долли заметила, что у Дарлы нет сережек. Они не были сорваны – мочки оставались целыми,– но маленькие блестящие капли больше не украшали уши девушки. Стало совсем холодно, и Долли не могла понять, вообще или только ей. Подруги совсем никак ни на что не реагировали.

–А вы зачем так далеко пошли?– спросила Долли, облизав сохнущие губы. Резко повернула голову – показалось, сбоку посмотрели два белых глаза. Ничего. Впрочем, она бы ни за что не поручилась. Может, их и не было вовсе. А может, их было четыре.

–Да ни за чем,– не оборачиваясь, ответила Дарла.

Долли попыталась представить выражение ее лица и испугалась. Дарла врала. Так далеко в лес просто так не ходят. Долли пошла только за ними. Что-то такое эти две знали, что толкнуло их в эту сторону. То, что матово отсвечивало там, в темноте? Может быть.

Стояла поздняя осень. Глухой предрассветный час. Тянуло на мороз, до опушки оставалось мучительно далеко, нужно было поворачивать на восток и уходить. Пока все шло нормально, подозрительно нормально, и это не нравилось Долли больше всего.

Иногда ей казалось, что она идет в одиночку.

Она оглядывалась, встречала темные глаза Ниль, поворачивала голову обратно, подозревая, что вместо смутно белеющих волос Дарлы увидит только полосатую лесную тьму. Но все оставалось как было, Лес не стремился разъединить их, послать разными дорогами. Впрочем, здесь, за Просекой, мир держался вместе, не рассыпался.

–А чего сюда забрели-то?– не отставала Долли.

–Заблудились,– ответила Дарла.– Долли, пошли молча. Мне здесь надоело уже.

«Вот что мне сказать?– подумала Долли.– Кого позвать?» Ни Джетту, ни даже Клайда. Никого тут нет, кроме них, и не будет. Такое всегда делается в одиночку. И не потому, что вдвоем не заблудишься,– запросто, хоть вдесятером. Долли вспомнила ту историю про Гая и девятерых его людей. Она тогда была ребенком, но запомнила: из десятка буквально спустя три часа вернулось трое. В крови, один умер потом в госпитале. Остальные двое ничего не смогли рассказать – вроде шли как положено, с дистанцией, молча, цепью. И внезапно перестали узнавать местность. Лес сделался словно каменным, похожим на вулканическое стекло. Что потом, никто не вспомнил, только повторяли про Нож. Кто знает, что за Нож, выходило, что существо какое-то. Долли не знала, как относиться к этим историям, пока, вытаскивая парня-сомнамбулу, не встретила Волосы, такую же почти легенду.

С тех пор такими большими группами никто в Лес не ходил.

–А что вы делали все это время? Что ели хоть?

Долли пожалела, что задала два вопроса подряд, когда получала ответ. Один.

–Охотились.

Они вышли на просеку, молча.

–Налево!– сказала Долли достаточно громко. Дарла повернула налево, потерялась за деревьями. Долли захотелось побежать за ней, будто ее кто подхлестывал. Она сдержала себя, вышла на продуваемую ветром прогалину все в тех же двадцати шагах позади Дарлы. Обернулась. Ветер потянул за волосы, выдернул прядь из-за воротника. Лист скользнул по лицу, как пощечина призрака.

Она пошагала дальше, обернувшись спустя минуту снова – чтобы удостовериться, что Ниль еще с ними.

Ветер дул в спину, подталкивал, словно гнал прочь. Близилось уже то место, где Долли бросила свои вещи. И было холодно, нестерпимо холодно. Приходилось все время сжимать и разжимать кулаки, иначе она переставала ощущать пальцы – все, кроме раненого, который ныл не переставая.

Шли по-прежнему молча.

–Девочки!– позвала Долли и содрогнулась: это слово прозвучало как будто в никуда.

Никто не ответил. Может, тихо позвала.

–Девочки! Дарла!

Остановилась, обернулась. Долли тоже обернулась, жестом приказала Ниль стоять на месте. Только после этого подошла к Дарле.

–Дарла, дай куртку хоть на десять минут. Холодно, сил нет. И давай немного поближе держаться, мы что-то слишком.

–Хорошо,– ответила Дарла.

Она просто остановилась, не подошла к Долли, ожидала, пока та поравняется с ней.

–Снимай,– сказала она глухо, приподняв руки и отведя плечи назад.

Долли отчего-то напряглась, медленно взяла куртку за кожаный воротник и сняла с Дарлы, думая о Ниль. Что та сейчас делает у них за спиной? Лес услужливо подбрасывал мозгу картины, от которых сводило горло.

Свитер Дарлы был цел. Черный вязаный свитер по фигуре, почти такой же, как у самой Долли, только вязка мельче.

–Спасибо,– сказала Долли.– Я чуть-чуть поношу, и все.

В любом случае она не лгала.

Дарла ответила равнодушным «Пожалуйста», глянула на Долли вполоборота и поспешила возобновить дистанцию. Ей, видно, совсем не хотелось отдавать куртку.

Долли тоже обернулась, проследив взгляд Дарлы. Ниль стояла в десятке шагов позади, пристально глядя на них черными глазами. Волосы, как рваные тряпки, таскал ветер. Теперь он свистел в ветвях, негромко, но тоскливо, а иногда низко взвывал.

Они продолжили путь. В куртке поначалу не стало теплее – она была холодной, настывшей на ветру.

Дарла куталась в руки, натягивала рукава. Черный вязаный свитер на спине натянулся. Назад Долли не оглядывалась, просто надеялась, что Ниль держится неподалеку, на случай чего. Потихоньку Долли увеличивала скорость, сокращая дистанцию.

Малорослое наклоненное дерево с обочины тянулось ветвями к лицу. Долли запомнила его, когда шла вперед. Сухие, с содранной корой, ветки качались, постукивали друг о друга.

Долли взялась за ветку и надломила ее, отводя от лица. И бросила вперед, надеясь, что Ниль не разберет этого движения. Ветер подхватил ветку, швырнул Дарле в спину.

Натянутая ткань прогнулась в месте удара, так, словно под ней ничего не было.

Значит, ничего и не было.

Долли горько закричала, изо всех сил стараясь не зажмуриться. Злые слезы наполняли глаза, жгли, как стылое железо.

Рука сдернула нож с пояса, одновременно с этим, хищно пригнув голову, обернулась Дарла, Долли рванулась к ней в прыжке, метя сверху вниз, в шею, и в последнюю секунду перебросила нож лезвием вверх, ударив вскользь по выставленному на защиту запястью. Перехватила накрест правую руку и рассекла Дарле горло. Потом – прямым ударом в приоткрытый рот – воткнула лезвие в нёбо. Металл гарды клацнул о зубы.

Долли выдернула нож. Лес затаил дыхание, только в стоне ветра добавилось низких тонов.

Подоспевшую Ниль она пропустила мимо себя, едва успела уклониться. Вывернула руку и ударила ножом в затылок, вдогонку. В основание черепа. Рванула за плечо, разворачивая, и с размаху полоснула по горлу.

Ни из одной раны кровь почти не текла, но все равно, холодея, Долли всем весом повалила Ниль на прелые листья, рванула полы куртки в стороны, расстегнув все разом. Потом пинком перевернула тело на живот – от ярости и страха, от боязни ошибки пинок получился мощным – и стянула куртку с плеч, упершись ногой в поясницу убитой девушки.