снегом и первоцветами.

Это словно объятия родного человека. Необъяснимая магия этого мира.

— У нас было Новогодье в академии, — начала я.

— Новый год и у нас есть, — поддержала девушка, а я продолжала.

Ли слушала внимательно, изредка кивая.

— Он отказался от меня, понимаешь? От своей пары. А теперь… прилетел внезапно. — Я выдохнула последние слова, почти срываясь в рыдания. — Не знаю, как относиться к этому. Наверное, он здесь из-за болезни. Она ушла к нему.

Лимия натянулась, словно ей в спину вставили спицу. Ее волосы тихо зашептались между собой. Да они точно живые. Чудеса.

— Что за болезнь? — с хрипом переспросила хозяйка.

— Я замерзала с того момента, как себя помню. Патроун, мой опекун, приостановил магию, что вплеталась в эссаху, но полностью убить заразу не получилось. А когда принц притронулся ко мне на балу, все исчезло. Перетекло в его тело. Уже здесь, в вашем мире, я увидела его на постели, покрытого льдом и инеем, и поняла, что Синар забрал мой холод, а я его сердце…

— Сердце?

Я кивнула и поманила Лимии ближе.

Она послушно подвинулась и осторожно приложила ладонь к моей груди.

— Их два. Слышишь?

— Вот почему Ульваз напал на тебя… — вдруг отшатнулась девушка и вскочила, словно ее ужалили иглой в ягодицу.

Глава 16

Синар

— Как вы здесь выживаете? — Я спешился и потянул лошадь за поводья, чтобы глупое животное не угодило в черную жижу, что активно булькала вдоль подобия дороги, скорее, витиеватой каменистой тропки. — Совершенно мертвые земли. Ни травинки. Ни живой души.

— Привыкли уже, — Даниил тоже сошел с лошади, погладил животное по загривку. — Еду привозит Тарис, наш оружейник, с других, более плодородных и менее беспокойных земель Ялмеза. Иногда покупаем ткани, семена, специи и разные нужные мелочи в портовом городе, в сотне километров отсюда, а девочки потом сами все шьют. С бутиками здесь некоторые сложности.

— Бутик — это человек, который шьет одежду?

Русоволосый рассмеялся.

— Нет, это что-то типа магазина на Земле. Или такое ты тоже не знаешь?

— Знаю, — я раздраженно стряхнул пыль со штанин. Раньше одежду мне всегда слуги чистили. Теперь самому приходится мыться, одеваться и даже причесываться. — Как странно, что я понимаю ваш язык.

— Мы вам с Любавой руну языка активировали, пока вы были без сознания. Правда она ограниченная, только речь и понимаете, на большую, с историей мира и нашими воспоминаниями, денег не хватило. Может, оно и к лучшему, меньше знаешь — крепче спишь. Да и наш артефактор смотался, прихватив с собой руны и сбережения.

— Зачем же ему доверили их?

— Мало ли предателей в мире, что теперь — никому не верить?

— Разумно. Хотя и безрассудно. Надеюсь, вы его поймаете и накажете.

— Да он сам себя уже наказал, — Даниил обвел прищуром окрестность, принюхался, словно почуял что-то. — Здесь выжить одному нереально. Этот лысый урод не только Ли обманывал и обижал, но и на твою Любаву покушался. Благо мы успели… — он почесал затылок, — его обезвредить.

— Что?! — я задохнулся. — Покажи мне этого змея, — напрягся всем телом, под плотной круткой стало жарко.

— Лучше не стоит, — покачал головой разноглазый, оглядывая меня с головы до ног с легкой улыбкой. — Этот жук очень сильный маг с широким спектром способностей. Он высший. С ним одним кортиком не пободаешься, — намекнул на мой меч, что висел на поясе. — Давай лучше колесницу заберем и отправим вас со Снежкой домой.

— В замке безопасно для девушек? — Беспокойство уже покатилось по венам, и я не мог это контролировать.

— Там есть стража, конечно, но полной гарантии нет. Потому поторопимся. Оставлять Ли одну — это будто без сердца в драку полезть.

— Знакомое чувство, — протянул я севшим голосом.

— Кстати, эти костюмы тоже девочки шили, — Даня показал на свои черные обтягивающие брюки и куртку, напоминающую вторую кожу. Он выглядел очень мощно, широкоплечий боров, хотя и непривычно без лат защиты. Подобных крепких вояк папа обычно брал в личную охрану.

— Хорошая работа, — поддержал я разговор, а сам тревожно оглянулся на оставленный утром замок. Сейчас только верхние пики на высоких башнях пробивались сквозь серый туман пустоши.

— Не переживай ты так, — поддержал русоволосый. — Она в надежных руках.

— Надеюсь, потому что…

— Да все я понимаю, — Даниил провел ладонью по своему плечу, точно в том месте, где у меня расцвела стигма. Словно у него нечто подобное на коже. — На счет костюмов. Мы посчитали, что так дешевле, чем одевать стражу в латы из металла, а на голых полумерцев смотреть — совсем уж извращение.

Я вопросительно посмотрел на спутника. Он догадался, что я не знаю, о чем он говорит, и пояснил:

— Это… как же… зомби, мертвые, но восставшие, вот. Знакомо?

— Разве что по легендам и мифам из книг. Мир у нас не настолько враждебен, как этот, — я пожал плечами. — То есть, полумерцы — магические создания?

— Не особо вникал, но, кажется, это дети некромантии. Душу в них не вкладывают, но тела мертвецов используются. Вдруг, когда я помру, моя тушка тоже пригодится? Лучше уж останусь сейчас в неведении. Лимия сама управляет численностью безликих воинов, что охраняют замок и окрестности. Создавал их Ульваз, теперь придется беречь тех, что остались, иначе останемся совсем без защиты. Я особо не вмешиваюсь в этот процесс, ведь совсем недавно здесь. Несколько месяцев.

— Все равно долго…

— Разве это срок? Это Ли досталось вкусить полную палитру одиночества, она десять лет здесь выживает, а мне даже нравится этот мрачный мир. Воспринимаю, как приключение. С некоторыми горячими нюансами. — Данил загадочно заулыбался и повел бровями, явно намекая на то, что произошло сегодня ночью у нас с Любавой. — Жаль, что некоторые моменты оказались с горчинкой, — и с явной досадой в голосе пнул горку черного песка. Та разлетелась сверкающей пылью. — Но разве это преграда для желания, способного снести потолок? Да, кританский принц?

— Я не понимал, что происходит, — потер греющую грудь эссаху, что сейчас была полна жизни. — Ничего. Невестушка перебесится и еще добавки попросит.

— Ох, какой ты самоуверенный, однако, — Даниил слегка хлопнул в ладони, потер их между собой. — Ладно. Посмотрим. Не люблю вмешиваться. Однажды помог другу с местью, а тот чуть девушке жизнь не сломал и свою заодно, так что я теперь зарекся участвовать в делах любовных[1]. Ты уж сам разбирайся со своей зазнобой. Наломаешь дров — все твои будут.

— Не наломаю. Мне еще никто не отказывал, — я зубато заулыбался и откинул на плечо туго заплетенную косу, еле распутал сегодня волосы.