– Да, связь здесь была самая прямая, – отвечал Никитин. – Генерал контролировал поток наркотиков и получал свой доход с каждой порции. Посредником выступал тот же Романов. Дружков не раз заезжал в «Прыжок» – якобы для того, чтобы позаниматься. А на деле – чтобы выслушать отчет Романова и получить очередной взнос.

– Что ж, отличный результат, капитан! – сказал Гуров. – А я смог установить, каким образом генерал был связан с селом Большие Копены, с маленьким главой администрации Егором Крапивиным.

– То есть можно считать, что убийство Дружкова нами раскрыто? – с надеждой спросил капитан.

Однако сыщик покачал головой.

– Как же оно может быть раскрыто, если мы не знаем ответа на главный вопрос – кто убийца? – сказал он. – Мы лишь поняли, что покойный генерал жил двойной жизнью, вращался в криминальной среде. И это могло стать причиной его гибели. Потому что в этой среде никакие договоры долго не действуют, там постоянно происходят разборки, передел собственности и сфер влияния.

– Да, но вы мне еще не рассказали, каким образом Дружков был связан с Крапивиным, – напомнил Никитин. – Вы только сказали, что они были связаны, и все… Или вы опять хотите отложить этот рассказ на потом?

– Нет, ничего откладывать я не собираюсь, – заверил его Гуров. – Сейчас я тебе все подробно изложу. Мало того: я хочу с тобой эти мои открытия обсудить, устроить что-то вроде мозгового штурма. Я, собственно, ради этого и приехал в Управление. Итак, слушай, – начал полковник. – Допрашивая Полозкова, я установил, что Дружков заинтересовался Крапивиным, когда узнал, что тот откуда-то добыл очень большие деньги, восемь миллионов рублей, и купил завод запчастей в Нижнем Новгороде.

– Так Крапивин приобрел целый завод?! – воскликнул Никитин. – Ничего себе!

– Да, приобрел, – кивнул Гуров. – Не перебивай, иначе ничего не расскажу. Дружков вызвал старосту к себе и стал допрашивать. И это был, что называется, «допрос с пристрастием». Дружкова интересовало одно: откуда Крапивин взял такие большие деньги? Крапивин долго отказывался отвечать. Тогда генерал вызвал своего подручного палача, который избил Крапивина. И только после этого он согласился рассказать о деньгах…

Тут Гуров сделал паузу и невинным тоном спросил:

– А что, стакан чаю в этом кабинете можно получить?

– Сейчас я вам сделаю чай, Лев Иванович! – заверил Никитин. – Вы только продолжайте рассказывать!

Он поставил чайник, выставил на стол коробку с заварочными пакетиками и банку с сахаром, а потом снова сел к столу и уставился на сыщика.

– Так что Крапивин рассказал Дружкову о деньгах? – спросил он. – Откуда он взял такую сумму?

Гуров покачал головой.

– Полозков об этом ничего не знает, – объяснил он. – Дружков выгнал его из кабинета, так что допроса он не слышал. Не знает он и зачем Дружков после этого дважды ездил в Копены. Но, используя аналитические способности, – улыбнулся Гуров, – мы с тобой можем попробовать восстановить содержание этих трех бесед. Ага, вот и чайник вскипел!

Никитин разлил кипяток по стаканам. Гуров взял свой, добавил немного сахара, размешал, сделал глоток и после этого продолжил:

– Итак, мы знаем, что весной прошлого года у Крапивина внезапно оказалась большая сумма денег. А перед этим, еще осенью позапрошлого года, Крапивин, дальний родственник Людмилы Кармановой, заходил к ней гости. Можно предположить, что Крапивин взял эти двенадцать миллионов именно у Кармановых…

– Но ведь я по вашему заданию уже проверял ветеринара Гаврилина, которому раньше принадлежал кармановский дом, – напомнил Никитин. – Все проверил и выяснил, что у Гаврилина больших денег не было. Тем более таких огромных – восемь миллионов!

– А что, если деньги в доме Кармановых появились позже? – сказал Гуров. – Что, если они не имеют никакого отношения к ветеринару?

– Но тогда откуда они взялись? – растерянно произнес Никитин. – Как грибы, что ли, выросли?

– Пока что я не знаю, откуда в доме Кармановых появились большие деньги, – признался сыщик. – Но я не сомневаюсь, что причина убийств в Копенах связана именно с ними. Тогда все логично выстраивается. Крапивин, навещая Людмилу, каким-то образом узнает о деньгах. Он забирает эти деньги себе и на них покупает завод в Нижнем Новгороде. Как он забрал деньги у Людмилы, мы не знаем. Но вряд ли он сделал это силой – ведь в таком случае Людмила могла рассказать об этом. Скорее всего, он тайно проник в ее дом и выкрал деньги из тайника. Теперь слушай дальше. Денег в тайнике, скорее всего, было много, Крапивин использовал для покупки завода далеко не все. И об этом он на допросе, припертый к стене, рассказал генералу Дружкову. Генерал приехал в Копены, убил семью Кармановых – это чтобы не оставлять свидетелей, – а потом и Егора. Но тут на сцене появился кто-то, кто с самого начала знал об этих деньгах, следил за Крапивиным, а потом за генералом – и убил самого Дружкова, а деньги забрал из сейфа в загородном доме.

– Да, наверняка так все и было! – воскликнул Никитин. – Отличная реконструкция! Вы так восстановили ход событий, как будто сами при этом присутствовали!

– Может, правильно восстановил, а может, пальцем в небо попал, – заметил на это Гуров. – В точности этого сказать нельзя. Для нас сейчас самое важное – это определить последовательность действий. Где нам искать человека, который спрятал большие деньги в доме Людмилы Кармановой?

– Я думаю, надо проверить всех ее знакомых, – заявил капитан. – Прежде всего родственников, затем школьных подруг, студенческих… А еще надо проверить, не было ли в ее жизни мужчин до знакомства с мужем.

– Это значит, что нам придется еще раз ехать в Большие Копены. И не только туда, но и в родное село Людмилы, Белогорье. Там мы с тобой еще не бывали, это упущение. Возможно, в Белогорье мы и узнаем имя человека, доверившего Людмиле большие деньги.

– Да, конечно, надо ехать, – согласился Никитин. – Хотя, честно сказать, я сомневаюсь, что в Белогорье мы что-то найдем. Ведь это даже не село, а деревня скорее. Откуда там взяться богачу?

– Если так, то вообще не стоит из Суходольска выезжать, – отвечал Гуров. – Ведь только здесь живут люди с действительно большими деньгами. Но мы с тобой, капитан, так рассуждать не можем.

– Да я разве возражаю, Лев Иванович? – начал оправдываться капитан. – Это я так, просто мысли вслух… Так что – сейчас поедем?

– Нет, сейчас десять часов уже, ночь на дворе, – отвечал ему Гуров. – Так что сегодня мы никуда не поедем. Но завтра с утра будь готов. Прямо в восемь выедем!