Шрифт:
Закладка:
Значит, мои догадки были верны: они с Юлией не обзавелись потомством. Вот только почему? Что помешало двум успешным и обеспеченным людям стать родителями?
Разумеется, я могу чего-то не знать… Ведь бывают всякие проблемы со здоровьем. Но, с другой стороны, в наше время при наличии денег возможно все. ЭКО, суррогатное материнство и прочие методы.
Меня так и подмывает расспросить Александра о браке, но я сдерживаюсь. Вправе ли я интересоваться настолько интимными подробностями его жизни? Ведь, несмотря на все факты, которые красноречиво говорят о том, что в отношениях супругов не все гладко, Вавилов с Юлией по-прежнему женаты. Да, они уже довольно долго живут на разных континентах, но не разводятся. Какие выводы отсюда можно сделать?
– А снеговик все еще один? – Александр выдергивает меня обратно в реальность. – Так и тоскует без подружки?
– Ага, – улыбаюсь.
– Что ж, надо удружить парня спутницей, – достает из кармана кожаные перчатки и надевает их. – Как считаешь?
– Полностью поддерживаю.
Смеясь и обмениваясь шутками, мы принимаемся сооружать снежную бабу. Даня от этой идеи в полном восторге. Бегает от меня к Вавилову, помогает нам, чем может: то веточку подаст, то пуговку. Из дома я принесла целый мешочек всяких мелочей и теперь вручила его сыну. Малышу жутко нравится эта маленькая власть, и его синие глазки горят озорным огоньком.
Александр ведет себя на удивление непринужденно: возится в снегу и широко улыбается. Образ строгого босса никак не вяжется с выражением безмятежности, которое царствует на его лице. Мужчина даже как будто помолодел! Лет на пять точно. Да и яркий румянец ему очень идет.
Кто бы мог подумать, что суровый Вавилов может так увлечься сооружением снежных фигур? Куда делись его властные замашки и сухая сдержанность? Неужели это мы с Даней на него так влияем? Неужели рядом с нами он чувствует себя… Счастливым?
Да, кажется, именно это слово подходит больше всего. Счастье – вот, что искрится в глазах Александра, когда он вместе с Даней сооружает «прическу» нашей снежной бабе. Мальчик сосредоточенно погружает веточки в белую голову, а мужчина тем временем скользит по нему внимательным взглядом. Может, он, конечно, не знает, что Даня – его сын, но наверняка что-то чувствует.
– А теперь давай запустим в твою маму небольшой снежок, – Вавилов комкает в руках снег и, прежде чем я успеваю сообразить, пуляет его в меня.
Удар приходятся точно в цель: прямо мне в живот. Даня смеется. Мужчина тоже выглядит донельзя довольным.
– Ах, вот как! – взвизгиваю я. – Зря вы, Александр Анатольевич, затеяли эту войну! В метании снежков мне нет равных!
Резко сажусь на корточки и принимаюсь лепить «гранаты». Даже рада, что мне представилась такая отличная возможность надрать боссу задницу. Пускай в игровой форме, но все же.
Борьба между нами завязывается нешуточная. Снега много, вокруг нас деревья, за которыми можно спрятаться от обстрела. Короче, играй – не хочу.
Даня тоже принимает активное участие в нашей стычке. Правда, все время путается, на чьей стороне выступает. Снежки у него толком не получаются, поэтому он просто кидается снегом – то в меня, то в Вавилова.
Спустя десять минут ожесточенных боев мы, уставшие и раскрасневшиеся, валимся на снег. Пальто Александра, которое когда-то было черным, теперь сплошь усыпано белизной. Снег прячется даже у него в волосах, которые заметно растрепались.
– Мне с тобой так хорошо, – неожиданно произносит он, резко повернувшись ко мне лицом.
Видно, что это признание просто вырвалось у него изо рта. На эмоциях.
– И мне с тобой, – не совладав с приступом искренности, отвечаю я. – Очень– очень.
Какое-то время мы молча смотри друг другу в глаза, испытываю жгучую смесь противоречивых, но очень сильных чувств. А потом с громким воплем «мама» на меня напрыгивает Данька, и момент зрительного напряжения вновь вменяется шаловливой возней.
– Как насчет пойти в кафе и перекусить? – принимая сидячее положение, предлагает Вавилов. – Лично я жутко проголодался.
– Можно, – робко соглашаюсь я. – Правда Дане пора спать… Думаю, в тепле его разморит и он вырубится прямо в коляске.
– Это плохо?
– Нет. Совсем нет, – мотаю головой. – В этом ничего страшного.
– Тогда идем? – снова демонстрирует обворожительную улыбку.
– Да. Пошли.
В кафе очень уютно и красиво. В интерьере много дерева и повсюду развешены гирлянды, источающие мягкий свет. Это создает праздничное настроение, хотя Новый год уже минул.
Мы выбираем просторный столик у окна, подальше от прохода. Здесь удобные диванчики, и можно без проблем поставить коляску, никому не мешая.
Официантка приносит меню, и я первым делом заказываю куриный бульон для Дани. Судя по его осоловелым глазкам, ребенок скоро нырнет в сон. Ну еще бы! Столько впечатлений за день!
Чуть позже, ознакомившись с ассортиментом безумно аппетитных на вид блюд, мы с Александром тоже делаем заказ. Помимо прочего, я прошу принести мне какао. Чтоб вы понимали, в последние годы я пью исключительно кофе, но сегодня почему-то хочется насладиться давно забытым вкусом из детства.
– Отличный выбор, – подмечает Вавилов и, обращаясь к официантке, добавляет. – Мне тоже чашечку какао принесите.
Суп приносят довольно быстро, и я успеваю накормить сына перед тем, как он, перебравшись в коляску, засыпает. Тьфу-тьфу-тьфу, но в плане сна и питания Даня не доставляет мне никаких хлопот. Он крайне редко канючит и капризничает. Возможно, причина в том, что мы просто еще не добрались до так называемого кризиса трех лет, когда на любое предложение родителя малыш отвечает отказом. А может, у меня просто золотой сынишка. Знаю, звучит самонадеянно, но мечтать, как говорится, не вредно.
– Ты прекрасно справляешься с ролью мамы, Ангелина, – говорит Вавилов, который с большим интересом наблюдал за тем, как я кормлю и укладываю Даню.
– Правда? – отзываюсь смущенно. – Спасибо. Но я, если честно, делаю это все на автомате, без подключения сознания. Должно быть, материнство у женщин в крови.
– Не у всех, – качает головой.
– Эм… Ты говоришь о ком-то конкретном? – осторожно уточняю я.
– Ну… Например, о своей матери, – огорошивает Вавилов.
– У вас плохие отношения? – удивляюсь я.
– Нет, сейчас уже нет. Мы с братьями повзрослели, и отношения, так сказать, выровнялись. Но в детстве нам очень не хватало материнского тепла.
Он произносит это совершенно спокойно, без тоски и других негативных эмоций, но от услышанного у меня по спине все равно ползут колючие мурашки.
– Почему? Она была занята на работе? – данное предположение кажется мне наиболее вероятным.
