ему даешь на жизнь, он тоже вкладывает в разного рода аферы, и эти деньги пропадают. Он уже два года так живет, водит нас с тобой за нос. А мы ничего не подозревали, думали, у нас исключительно честный сын. Но теперь, когда ты избавился от меня, когда ты остался один с ним, ты должен знать правду. Здесь у меня появилась возможность ее узнать, и я передаю ее тебе. Больше я не буду тебе докучать. Прощай!»

«Подожди! — крикнул я. — Скажи еще что-нибудь! Останься!» Но телефон молчал. Я схватил его, и в последнюю секунду, прежде чем экран погас, увидел ее лицо. На этот раз оно не было обезображено ушибами, не было окровавлено –

это было ее прекрасное лицо, грустное, задумчивое… А затем изображение исчезло, зато сигнал известил меня, что мне пришло СМС. Я открыл эсэмэску: в ней содержалась таблица, в которой подробно было расписано, сколько денег Юра брал у меня в последние два года. Получилось, что он присвоил себе около миллиона рублей. Для меня это не такая большая сумма — даже, можно сказать, совсем небольшая. Но важен сам факт обмана. Юля это прекрасно понимала. Она, как и я, не терпела обмана, мы не обманывали друг друга даже в мелочах, даже в шутку. Вот почему я воспринял случившееся так болезненно, и вот что стало причиной нашей ссоры с сыном. Хотя сейчас, немного остыв, я уже жалею о некоторых словах, сказанных сгоряча два часа назад…

— А номер? — воскликнул Гуров. — Вы можете мне сказать номер, с которого был сделан этот ночной звонок?

— Нет, не могу, — отвечал хозяин усадьбы. — Когда я закрыл СМС, чтобы посмотреть номер, с которого его прислали, то увидел надпись: «Номер не определяется». Что ж, это логично. На том свете нет провайдеров и нет списка номеров…

— Я не знаю, что есть на том свете, но на нашем свете вполне возможно зашифровать номер рассылки, даже не прибегая к потусторонним силам, — сказал Гуров. — Вполне возможно зашифровать, но так же точно возможно и взломать эту шифровку — надо только иметь определенные навыки. Мне совершенно необходимо получить на время ваш телефон, чтобы мы могли установить, откуда был сделан этот «адский» звонок.

Однако Егоров решительно покачал головой.

— Вот видите, вы уже и проговорились, — сказал он. — Вы сказали: «чтобы мы могли установить». И это понятно: ведь вы не являетесь специалистом в области связи, а тут нужен специалист. Но вы мне обещали, что содержание моего ночного разговора не выйдет за пределы этой комнаты. И оно не выйдет, если вы не нарушите своего обещания.

— Но поймите — речь идет о вашей безопасности! — попытался убедить его Гуров.

— Вы мне уже предлагали на время уехать из моего дома, — напомнил Егоров. — Теперь предлагаете открыть всему свету причины моего конфликта с сыном. И все во имя моей безопасности. Думаю, нет ничего, что бы вы не предложили мне отдать и пожертвовать — и все якобы во имя моей безопасности. Нет и еще раз нет!

— Хорошо, — отступился сыщик. — Скажите в таком случае: что вам ответил утром сын, когда вы предъявили все эти обвинения?

— Что он ответил?.. — хозяин усадьбы замялся. — Так ли это важно?

— Нет, так дело не пойдет! — заявил Гуров. — Вы меня обвинили в желании раскрыть содержание вашего ночного разговора моим коллегам — справедливо обвинили, согласен. А теперь не хотите ответить на совершенно невинный вопрос о том, что сказал ваш сын в ответ на обвинения. Почему? Впрочем, подождите. Давайте перенесем наш дальнейший разговор на свежий воздух. Судя по вашему внешнему виду, вам совершенно необходимо погулять. Да и я не против пройтись по вашему парку.

— Хорошо, давайте погуляем, — согласился миллиардер. — А то я все сижу в четырех стенах… Идемте.

Они вышли из дома и побрели по дорожкам парка. Здесь Гуров повторил свой вопрос:

— Так что вам сказал Юра в ответ на ваши обвинения?

— Ну хорошо, я отвечу, — согласился Егоров. — Когда я пересказал Юре разговор с… как вы назвали, призраком, он поначалу, как и вы, засыпал меня вопросами о том, откуда был сделан звонок, и кем, и как все это было организовано. А потом, когда я потребовал от него ответить по существу, заявил — очень громко заявил, надо сказать, весь дом, наверное, слышал, — что он уже не маленький ребенок, которому дают деньги на мороженое, и он не должен их тратить, например, на елочные игрушки. «Я у тебя не взял ни рубля из твоих денег, — заявил Юрий. — Я просто вкладывал получаемые деньги в рост, чтобы получить нечто весомое. И отчасти это у меня получилось. Почему я так поступал? Потому что хочу иметь собственное дело, самому определять свою судьбу. Что здесь плохого?» Ну я ему на это возражал… и в итоге мы поругались.

— Но разве ваш сын неправ? — спросил Гуров. — Я еще во время вашего рассказа о беседе с «призраком» обратил внимание на то, что «страшные обвинения» против вашего сына высосаны из пальца. За ними ничего нет! Зато есть очевидное желание избавиться от присутствия Юры в этом доме. Человек, который организовал этот ночной звонок на выключенный телефон, явно был большим специалистом в области связи и электроники. Он не только азбуку Морзе знает, он и номера умеет шифровать. А также он является специалистом в человеческой психологии. Знает, на какие струны в вашей душе нажать, чтобы вызвать раздражение. И он его вызвал! Неужели вы не видите, что стали жертвой умелого манипулятора? Что ваша ссора с сыном — дело рук какого-то ловкого мошенника?

— Пожалуй, да, — глухо ответил Егоров. — Пожалуй, вы правы. Но что теперь можно сделать? Юра уехал…

— Уехавшего можно вернуть, — отвечал Гуров. — И я берусь это организовать. Но я хочу не просто вас помирить. Я хочу вступить с нашим противником в заочную схватку. Он сделал ход — и заставил Юру удалиться из усадьбы, а у вас вызвал доверие к посланиям вашей жены. Теперь вы уже полностью воспримете новое послание…

— А разве будут еще послания? — удивился Егоров. — Ведь Юля сказала: «Больше я не буду тебе докучать, прощай»…

— Я бы не стал слишком верить этим словам, сказанным с того света, — заметил сыщик. — Демоны — существа непостоянные, они своего слова не держат. Я убежден — будут и другие послания, преступники будут стараться полностью овладеть вашим сознанием, чтобы манипулировать вами в своих интересах. Так вот, наш противник сделал удачный ход. Я тоже хочу сделать свой ход, причем такой, которого он не ожидает. Но для