– Зачем? Для чего еще шумиху разводить? – изумился Василий Иванович. Опытный командир отделения не был любителем авантюр, всегда измеряя каждый шаг армейской дисциплиной.

– Хорошая идея, Руслан, – неожиданно поддержал его Алексей. Он и сам уже думал о том, что им нужна маскировка, чтобы двигаться в тыловом расположении противника без препятствий. – Заведем «тигра», я сяду на управление, в «семерке» останутся Логунов и Бабенко. Замажем на Т-34 белилами звезду и другие отличительные знаки, накинутый брезент замаскирует все до гусениц. Сможем передвигаться по дороге двумя машинами, при опасности уходя в лесок. Фашисты не засекут, что это советский танк рядом с немцем. До рассвета успеем проскочить блокпост, не скрываясь, прямо по шоссе. А днем дальше пойдем под защитой леса. Да и немцы тревогу сразу не поднимут, когда обнаружат, что командирский танк пропал. Трупов нет, танковый взвод в безопасности за линей фронта. Решат, что герр офицер загулял, уехал в соседнюю деревню за шнапсом, – в воодушевлении Соколов провел линию пальцем по карте.

Вдоль синей полосы пестрели точки множества маленьких поселений, а вокруг наверняка есть десятки лесных и проселочных дорог, которые не отмечены на большой карте. Коммуникации между селами и деревнями, по которым можно пройти днем, не опасаясь нарваться на патруль. Все силы немцев оттянуты на линию фронта, где идут сейчас страшные бои за каждый километр. А на удаленных магистралях и второстепенных дорогах сейчас только обозы с раненой или разбитой техникой. Вермахт больше не размещает в каждой деревне гарнизоны, силы отступающей на запад армии Гитлера иссякают, поэтому группа из двух танков пройдет незамеченной до Мелового. Даже малым ходом они будут у речной долины, а там останется найти переправу через реку. Мост охраняется, но должна же быть переправа, и не одна. На берегах россыпь поселений, значит, есть и сообщение между ними. На северной стороне речной балки в трех километрах от поселка вражеский аэродром. За оставшуюся половину дня они найдут мост или мелководье, а ночью, когда все затихнет, разнесут все самолеты из двух орудий.

– А выбираться как обратно? Без боеприпасов, без горючего, в самом центре немецкого тыла? – Василий Иванович задал вопрос, который мучил всех. – Добраться половина дела, надо же еще и дорогу обратно продумать.

– Товарищи… – Соколов остановился, уж слишком официально получается. – Друзья, я понимаю, что нарушаю устав, нарушаю дисциплину и, может быть, попаду под трибунал за свое решение самостоятельно уничтожить вражеские самолеты. Но у меня нет выбора, я не могу допустить немецкий авиаудар по мирным поселкам. Тем более туда, где живет моя любимая. Это мое решение не как командира Красной армии, а личное, как человека. Я готов погибнуть, не вернуться, лишь бы разрушить планы командования вермахта. Если вы откажетесь участвовать в операции, то пойму, у каждого из вас близкие и родные. Я от своего решения не отступлю, поеду даже один.

– Так и мы по людским законам живем, Алексей Иванович, поэтому с вами. Не смогу дальше жить спокойно, зная, что тысячи людей не спас. – Бас Логунова был спокойным и теплым.

Руслан в запале только воскликнул:

– Я с вами тоже! Я готов жизнь отдать!

Семен Михайлович тактично ответил:

– Согласен, только с одним предложением. Я сяду за управление немецким панцервагеном, все-таки опыт механика и инженера у меня побольше. А Василий Иванович сможет вести нашу «тридцатьчетверку».

– Добро, – согласился старшина.

Алексей, обрадованный поддержкой боевых товарищей, хлопнул по офицерской сумке ладонью:

– После атаки на аэродром на двух танках вернемся назад тем же маршрутом. А сейчас выдвигаемся к стоянке танкового взвода «тигров». Логунов с Бабенко, уводите «семерку» к дороге в обход расположения немецких танков, остановитесь в 300 метрах от шоссе среди деревьев. А мы пока пешком с Русланом вернемся за немецким танком. Потом, Семен Михайлович, займете место водителя «тигра», а на Т-34 за водителя Логунов.

– Сделаем, – кивнул башнер, – он сдвинул Бабенко в сторону на место радиста. – Ты передохни пока, Сема, набирайся сил. Уж между деревьев до дороги проползу.

Танкисты спешились с брони вниз и направились перебежками обратно к стоянке танков. В сонной темноте ничего не изменилось, часовой все так же лежал на гусенице танка, усеянного осколками от разбитого фонаря. Они осторожно пробрались внутрь машины, где Алексей защелкал тумблерами, разбираясь в устройстве немецкого агрегата, а Руслан замер в люке командирской башни с автоматом в руках. От возбуждения слух и зрение обострились максимально, и он даже в кромешной темноте видел, как осел на люке крайнего танка задремавший часовой, что должен был охранять взвод. Как только заведется командирский танк, он проснется от звука работающего двигателя.

– Алексей Иванович, надо отвлекающий маневр провести. Давайте бензином обольем пару деревьев и подожжем, пока они тлеть будут, мы под шумок за дымом отъедем подальше.

– Действуй, Руслан, – командир сосредоточенно щелкал выключателями. – Открылись топливные краны, теперь включаем аккумулятор, вентиляторы, опускаем дроссель.

Танк тихо загудел, всосал воздух снаружи так, что из моторного отделения потянулся запах газа. Соколов установил ключ зажигания, передвинул вперед рычаг пуска и выжал сцепление. Несколько секунд нажатия на кнопку стартера, и двигатель завибрировал. Одновременно с урчанием танка раздались крики, топот сапог над люком и громкий шепот Руслана:

– Полыхает, товарищ командир, трогаем, – отдышавшись он доложил о выполнении задания. – Я плесканул из канистр на деревья, поджег. Как занялось все столбом, все немцы тут же проснулись, забегали. Часового убитого я тоже облил горючкой, чтобы следы замести. До черноты все выгорит, не сразу хватятся, что командирский «тигр» пропал.

– Часа два есть у нас, пока сообразят.

Алексей внимательно прислушивался к каждому звуку в танке. Что-то он сделал не так, все отделение уже в сизой дымке от работы двигателя. Он чуть увеличил обороты, отпустил сцепление, и танк на скорости рванул между деревьями. Лейтенант с усилием выкручивал руль, тянул рычаги, чтобы успевать маневрировать махиной. Сшибая кусты, бронированная машина прошла вокруг каменной гряды, сделала крюк и вынырнула почти на шоссе. Сделав остановку, Алексей, повернулся к Руслану:

– Давай бегом в «тридцатьчетверку», Бабенко сюда. Ты остаешься с Логуновым в паре на советском танке. Следуете за нами на максимальной скорости, не отставая. Час по шоссе, потом в лес уходим.

Омаев бросился выполнять приказ.

Лейтенант с напряжением вслушивался в тишину за толстыми бронированными стенками. Вот раздался гулкий стук по броне, и сверху спустился Бабенко неловкими угловатыми движениями из-за боли в ребрах.

– Семен Михайлович, вы как? – озабоченно Алексей протянул ему руку. – Давайте, может, я на управлении, а вы будете в командирской башне за дорогой наблюдать?

– Ох, – в темноте водитель уперся рукой в чью-то липкую от крови голову. – Алексей Иванович,