– И что же будем делать? – спросил Федор Ильич.

– Изобретать очередные версии, – скорбным тоном ответил Крячко. – Вторую, третью, десятую… Может, до чего-нибудь и додумаемся. Кроме того, у нас есть своя агентура. Возможно, она и впрямь что-нибудь нашуршит. В общем, будем работать как обычно.

– Насколько я понимаю, – Гуров посмотрел на Крячко, – ты решил обосноваться здесь основательно? До полной победы? А как же твоя основная работа? Ты ведь не в отпуске и не на лечении, как я. Ведь выгонят же за прогулы – со скандалом и позором.

– Ах да! – хлопнул себя по лбу Крячко. – Я и позабыл! Вот не появлюсь я завтра на работе, и что же? Где Крячко, куда подевался Крячко, разыскать немедленно Крячко, впаять ему за прогул!.. Охо-хо! И что же делать?

– Ну, я не смею давать тебе советы в такой ситуации… – осторожно проговорил Гуров.

– Ах, какие мы стали деликатные! Скажите, будьте любезны! – возмутился Крячко. – Он не смеет давать советы! Изнежился ты здесь, в санатории, вот и потянуло тебя на деликатность и прочие излишества! Он, видите ли, не смеет давать советы! А может, ты и вовсе хотел бы обойтись без моей помощи? Так ты так и скажи. Я сделаю скидку на твою болезненность и скрепя сердце пойму…

– Куда мне без твоей помощи? – улыбаясь, ответил Гуров, и в его тоне чувствовалась неподдельная искренность. – Особенно когда я хворый и передвигаюсь крюком, да и мой коллега Федор Ильич тоже.

– То-то же! – назидательно произнес Крячко и вытащил из кармана телефон. – Вот я сейчас кое-кому позвоню, и все образуется. Те, кому я буду звонить, люди понимающие и чуткие.

Гуров продолжал улыбаться. Он, конечно же, догадывался, кому собирается звонить Крячко. Генералу Орлову – кому же еще? И точно, Лев Иванович не ошибся.

– Петр Николаевич? – спросил Крячко в телефон. – Это Крячко… да-да, Крячко. Я, конечно, сильно извиняюсь, что позвонил вам по этому номеру… номер, так сказать, конспиративный, для экстренных вызовов, но что же поделать? Дело у меня действительно экстренное и некоторым образом конспиративное, так что… Что вы говорите? Да-да, конечно, о сути… Так вот. В данный момент я нахожусь рядом с Гуровым. Ну да, в санатории. Приехал проведать боевого товарища. Как он себя чувствует? Лечится. Весь исхудал, сгорбился, и страдание в глазах… Ну, а как вы хотели? Ведь это же хондроз! Опаснейшая хворь, так сказать… Что? Перестать валять дурака? Перестаю и перехожу к сути. Так вот: несмотря на свое болезненное состояние, Лев Иванович, как оно и водится, влез в изрядную авантюру. Ну, конечно же! Захотел раскрыть преступление, которое, как нарочно, случилось прямо у него под боком. Убийство… Ну да, ну да… Наш Лев Иванович – он такой. Он везде найдет для себя приключение. Неисправимый человек, что и говорить! Нет, пока не раскрыл. Честно говоря, и просветов пока никаких не видно. Да. Да… Правильно понимаете, Петр Николаевич! Как же я его оставлю – болезного и согбенного? Да, конечно… Вот потому я и прошу дать мне отпуск за свой счет. Думаю, недельки хватит. Огромное спасибо! И от меня, и от этого авантюриста Гурова, и от Федора Ильича… Кто такой Федор Ильич? Это представитель народа, помогающий нам в расследовании. Разумеется. Народ, он всегда с нами, потому что наше дело правое! Еще раз благодарю. Да, конечно же, передам. Всего доброго.

– Огромный вам привет от начальства, – сказал Крячко, закончив разговор. – И тебе, Гуров, и тебе, Федор Ильич, – как представителю народа. И, дополнительно, генеральское благословение на раскрытие убийства. А дальше, думаю, все понятно и без разъяснений. Я – в отпуске за свой счет, а потому пойду-ка я искать ночлег. Надеюсь, какая-никакая гостиница в этом городе имеется. Обоснуюсь и засну сном младенца, потому как по-людски не спал суток, наверное, трое. Это же невозможное дело! А завтра встретимся и, с учетом генеральского благословения, продолжим искать преступника.

Проходя мимо медсестры, сидевшей у входа, Крячко остановился и сказал:

– Тут я давеча не тем тоном с вами пообщался, так вы уж меня простите, ладно? Я был кругом не прав, и виною тому обстоятельства и моя нервная система, которая из-за этого у меня вышла из-под контроля. Это со мной иногда бывает… Так что – простите и не держите на меня зла. Потому что так-то я человек хороший.

– Да я и не обиделась, – рассмеялась медсестра. – Я понимаю… Ведь вы из полиции и расследуете убийство той старушки?

– И откуда вы все знаете? – изумился Крячко.

– А вот знаем!

– А что, у меня на лбу написано, что я из полиции?

– Немножко есть, – смеясь, подтвердила медсестра.

– Надо же! – искренне огорчился Крячко. – А я-то думал, что не похож на сыщика просто-таки ни капельки. А оказывается, похож. Жаль. Я огорчен до невозможности. Но обещаю над собой поработать и исправиться. И когда я явлюсь сюда в следующий раз, то вы меня просто-таки не узнаете, настолько я перестану походить на сыщика.

– А вы наденьте маску зайчика и приходите в ней! – весело посоветовала медсестра.

– А что, это идея! – согласился Крячко. – Я подумаю.

И, помахав рукой медсестре, он вышел.

Проводив Крячко, Гуров и Федор Ильич какое-то время сидели в задумчивости. Затем Федор Ильич спросил у Гурова:

– Неделя отпуска за свой счет… Думаешь, мы управимся за это время?

– Думаю, управимся, – ответил Гуров. – Главное – найти мотив преступления.

– И что же, у тебя уже есть какие-то идеи? – спросил Федор Ильич.

– Пока нет, – вздохнул Лев Иванович.

– И у меня тоже, – вздохнул в ответ Федор Ильич.

– Что ж, будем думать и искать, – сказал Гуров. – Искать и думать…

– Конечно, – согласился Федор Ильич. – А пока будем спать.

– Вот именно, – согласился сыщик. – Тем более что мы люди болезненные, а сон как ни крути, а лекарство.

Глава 16

Но уснуть им не удалось. Гуров уже начал засыпать, как у него вдруг зазвонил телефон. Вначале Лев Иванович подумал, что звонит неугомонный Крячко, но оказалось, что не он. Звонила заведующая домом престарелых Галина Никитична, и это могло означать только одно – случилось нечто непредвиденное и, может быть, даже опасное. Иначе зачем ей было тревожить Гурова поздним вечером?

– Слушаю, – ответил сыщик.

Федор Ильич, который уже успел уснуть, тотчас же проснулся и поднял голову.

– Это Галина Никитична, – сказал женский голос в трубке. – Простите за поздний звонок, но…

– Что-то случилось? – прервал ее Гуров.

– Ничего страшного, не волнуйтесь, – женщина уловила настроение Гурова.

– Фу-х! – выдохнул Лев Иванович. – Я уж грешным делом подумал, что