я их повадки.

– Ничего мы не ведаем, – сказал старик, помолчав. – Хочешь – верь, а не веришь – дело твое.

– Но вы же, наверно, толковали промеж себя про этот случай? – спросил Гуров.

– И что? – глянул на него старик.

– Так, может, у вас имеются какие-то предположения? Вы народ мудрый.

– Среди наших не ищи, – сказал старик, а остальные старики зашевелились и закивали. – Правильно тут сказали: мы – бывшие люди. Все наши счеты давно сведены, а не сведены – так все равно смысла в них уже нет. За что же тогда убивать?

– Ладно. – Гуров поднялся с полена. – И на том спасибо. А если что не так – извиняйте.

– И вы ступайте, – махнул рукой старик.

– А ты, служивый, следуй за нами, – глянул Гуров на охранника. – С тобой будет отдельный разговор.

Втроем они отошли за угол, прошли еще немного и остановились.

– Значит, – сказал Гуров, с веселым прищуром глядя на охранника, – у тебя здесь помимо службы еще и коммерческие интересы? Доставляешь, стало быть, старичкам водку. Что, выгодное дельце? Сколько берешь поверх цены?

В ответ охранник лишь с виноватым видом вздохнул и махнул рукой.

– Ну да, – с прежним ехидством произнес Гуров. – За долю малую стараешься. А только все одно ведь – нехорошо. Можно сказать, служебное преступление. Ну, а что еще помимо водки ты поставляешь этим милым дедушкам?

– Больше ничего! – поспешно ответил охранник. – Только водку. Да им больше ничего и не нужно. Допустим, наркотики – это не по их части.

– Ну-ну… Так что же мы будем делать? А, служивый?

Охранник ничего не ответил, а лишь развел руками.

– А вот что мы будем делать, – сказал Гуров. – Давай-ка мы заключим с тобой один джентльменский договорчик. Как ты на это смотришь?

– Да вот… – неопределенно выразился охранник.

– А договорчик, стало быть, такой, – сказал Гуров. – Мы с коллегой закрываем глаза на твои коммерческие безобразия и никому ничего не говорим. А ты взамен ответишь нам на несколько вопросов. Но только без обмана, понял? И кроме того, выполнишь одну нашу маленькую просьбу. Договорились?

– Ну…

– Вот и хорошо. Итак, сперва вопросы. Что старички говорят насчет убийства? Ты-то постоянно вертишься среди них, так что должен знать.

– Ничего они не говорят, – пожал плечами охранник. – То есть, конечно, они обсуждали убийство, но ничего конкретного не говорили. Думаю, что они ничего не знают.

– А может, кто-нибудь из них? Как ты думаешь?

– Это убил, что ли? Кто-то из них? Вряд ли… – усомнился охранник. – Так-то они народ тихий. Старики, одним словом. Они даже между собой не дерутся, хотя, бывает, и ссорятся. Но поссорятся и тут же мирятся. Старикам-то что делить? Какие из них убийцы?

– А ты все-таки повнимательнее прислушайся к их беседам и спорам, – сказал Гуров. – Мало ли что… И если вдруг услышишь что-нибудь интересное, то позвони. Запиши-ка мой телефончик и обозначь меня, например, Наташей. Для конспирации. Обозначил? Вот и хорошо. Ну, бывай. И помни: ты помогаешь нам, мы помогаем тебе. И без обмана. Потому что иначе тебя ждут очень большие неприятности.

– Я понял, – заверил охранник. – Все будет как надо.

– Вот и славно, – сказал Гуров. – Да, а звать-то тебя как?

– Геной.

– Ну, бывай, Гена.

Глава 15

Не успели Гуров и Федор Ильич войти в здание санатория, как Льву Ивановичу позвонил Крячко.

– Вы где сейчас находитесь? – спросил он.

– Только-только вернулись из дома престарелых, – сказал Лев Иванович. – Ждем тебя.

– Можете считать, что дождались, – сказал Крячко.

– Судя по твоему тону, ничего хорошего ты не выездил, – предположил Гуров.

– Это смотря с какой стороны посмотреть, – не согласился Стас. – Есть сторона житейская, а есть криминальная. Так вот, с житейской стороны все просто замечательно. А вот с криминальной, то есть в смысле доказательств, – ноль без палочки. Ладно, подробности при встрече. А то я за рулем. Чего доброго врежусь с расстройства в дерево. В общем, ждите.

И Крячко отключил связь.

– Похоже, что и Станислав ничего не выудил, – сказал Гуров Федору Ильичу. – Едет обратно расстроенный и весь в слезах.

– Отрицательный результат – тоже результат, – проговорил Федор Ильич. – Будем копать в другом месте.

– Знать бы еще это благословенное место, – вздохнул Гуров.

Через полчаса прибыл Крячко. Будучи в расстроенных чувствах, он даже нагрубил медсестре на вахте у входа, когда та потребовала назвать его имя и цель визита, чтобы записать эти данные в журнал.

– Цыть, а то арестую! – сделал страшные глаза Крячко и ускоренным шагом пронесся мимо ошарашенной медсестры.

Вбежав в комнату, где его ждали Гуров и Федор Ильич, он махнул рукой в сторону обитателей номера – погодите, мол, с расспросами, пока я не приведу себя в соответствие, – упал в кресло и устало закрыл глаза. Так он просидел минут пять, затем выпрямился и посмотрел на терпеливо ждавших его рассказа Федора Ильича и Гурова.

– Если говорить коротко, – начал он, – то накрылась моя красивая версия о дочери-убийце медным тазом! Дочь – вполне нормальная женщина. Страдает. Плачет. И сынишка у нее хороший пацаненок. Приготовил для любимой бабушки подарок – собачку. Говорит, подарю, когда опять поедем к бабушке, – уж так она обрадуется той собачке. Даже бывший муж дочери Серега и тот нормальный мужик. Кстати, сегодня ее похоронили, старушку. Дочь и похоронила. Я даже успел побывать на похоронах. В общем, от чего мы ушли, к тому и пришли. Наша песня хороша, начинай сначала. Вот такие дела на данный момент. Ну а вы каких добились успехов в сыскном деле?

– Примерно таких же, как и ты, – сказал Гуров. – Никто ничего не видел, не слышал и не знает. Хотя, конечно, остается еще небольшая надежда… Старички там народ прямо-таки своеобразный. Все как есть судимые, а потому к полиции отношение у них соответствующее. Может, чего и утаили… Я там завербовал по ходу действия осведомителя – охранника. Он у старичков на посылках – доставляет им водку. Я его на этом деле и раскрутил. Может, что-нибудь услышит.

– Кстати, об осведомителях, – сказал Крячко. – Я тоже обзавелся осведомителем. Серега, бывший зять старушки. Человек отсидевший и приблатненный, уверяет, что вхож в городской преступный мир. Обещал разведать, разнюхать и разузнать об убийстве бывшей тещи. Пускай пошуршит. Может, чего-то и нашуршит.

– Думаешь, все-таки обычное ограбление? – спросил Гуров.

Крячко ничего не ответил и лишь пожал плечами.

– А как там наш майор Прокопеня? – спросил Федор Ильич. – Возможно, он что-нибудь разузнал?

– Вряд ли! – поморщился Гуров. – Если бы разузнал, то непременно похвастался бы перед нами, чтобы утереть нам, московским, носы. А коль он безмолвствует, то… – И Гуров