Карандаш смолк.

– И что с ним стало? – спросил Лоцман. История его заинтересовала.

– Я сначала перепугался, думал, конец мне, – продолжил сталкер, – не понял, что случилось. Потом пригляделся… вижу, упырь в паутине застрял. Тут меня адреналин и привел в чувство. Не рискнул искушать судьбу, стал стрелять ему в голову, как учили. Выпустил все патроны… с волыны, и тут до меня дошло, что ни одна пуля не попала в тварь. Все в паутине застряли…

– Тихо! – вдруг прошипел Зубр и резко вскинул автомат, нацеливая в сторону деревьев.

Лоцман ощутил легкое дуновение ветерка. Листья тревожно зашептали, откуда-то из глубины леса донеслось эхо рычания. Он скорее почувствовал, чем услышал, как сама земля застонала. Под закрытыми веками промелькнули тысячи образов… людей, обстоятельств, событий. Отголосок чего-то неосязаемого возник в атмосфере, пробирая до костей, холодя сердце. Под воздействием этого «чего-то» жизнь словно затаилась. Через секунду все исчезло. Лоцман вернулся в мир звуков, красок и движения. Из сонма образов в голове остался только один – человек в комбинезоне наемников. И еще небо. Черное. Больше – никаких деталей. Ни окружающего пейзажа, ни каких-либо слов или действий.

Что это было? Зубы едва-едва не отстукивали чечетку. Чтобы не допустить этого, Лоцман сжал челюсти так, что заныли щеки. Тело потряхивало от чередующихся волн озноба и жара, перемежаясь с приливами дрожи. Лишь в районе груди тлел горячий очаг, пульсируя в такт с сердечным ритмом.

Медальон!

Сталкер посмотрел на товарищей. Зубр успел натянуть маску. У нового знакомого подрагивала нижняя губа. Серые лица, остекленевший взгляд. Лоцман мог поклясться, что пальцы у них побелели от напряжения, сжимая оружие. Только из-за перчаток их не было видно.

«Мои точно белехоньки», – подумал он.

Лес выглядел как прежде. Ничего не изменилось. Только облака вновь налились свинцом и уж как-то совсем низко нависли над деревьями.

Лоцман кашлянул. Переглянулся с напарником. Тот пожал плечами.

– Что там дальше было? – пришла очередь Зубра просить о продолжении рассказа.

Карандаш не сразу сообразил, что обращаются к нему. Оторвавшись от высматривания опасностей между деревьями, он перевел взгляд на сталкеров.

– Именно поэтому я прихожу в Зону… – пробормотал в пустоту. – Такого нигде больше не прочувствуешь… Так вот, – уже нормальным голосом продолжил Карандаш, – выпустил я с перепугу все патроны, полез за новым магазином, а кровохлёб ревет, дергается, но вырваться из ловушки не может. Я подождал. Рассмотрел повнимательнее пули. Ни одна не деформировалась, и ни одной порванной нити! Ну а потом повылезали пауки и спеленали все, что попалось в сети.

– Если это намедни было, то куда делась туша? – хмыкнул Зубр.

– Пауков приползло очень много. Кишмя кишели. – Карандаш глотнул из фляги. Передал Зубру. – Съели они кровохлёба. Спеленали, залезли внутрь, и кокон постепенно усох. Что самое интересное, паутина практически не видна, а кокон вообще стал зеркальным! Видели ведь, как исчезла пуля. Через часа-полтора все закончилось. Что там происходило… внутри кокона, представления не имею. Может, до сих пор там на земле оболочка валяется, я не рискнул подойти поближе.

– Эх, что же ты раньше не сказал! Это же готовый артефакт! На Большой земле… – Лоцман осекся. Он понял, кто попался ему с Зубром. Не турист и не экстремал даже. Журналюга или писака – сто процентов. Романтик, одним словом.

– Вернемся? – оживился Зубр. В глазах заблестел огонек наживы. – По вешкам быстро дойдем!

– Нет, – отрубил Лоцман, хотя ему тоже хотелось проверить наводку. – Опасно. Забыл, что ли, что три минуты назад было? Тем более у нас дела. Мы и так столько времени потеряли. На обратном пути посмотрим.

Зубр скосил глаза на Карандаша. Лоцман понял, о чем думает напарник.

«Не та порода, брат, – мысленно ответил он здоровяку. – Этому пищу для ума подавай, на хлеб насущный и так хватает».

– Зубр, все нормально, выгоды мы не упустим, – с нажимом произнес Лоцман, видя, что напарник все еще сомневается. Затем заглянул в глаза невольному попутчику. – Карандаш, я так понимаю, у тебя тут свои интересы в Зоне, некоммерческие? Ведь так?

– Ну, можно сказать и так. – Карандаш улыбнулся. – Однако артефактами не брезгую. Уже собрал неплохую коллекцию.

Лоцман с трудом скрыл досаду.

– Если у тебя нет определенных планов, может, проведешь нас к северу по выверенным маршрутам? – закинул он удочку. – Сколько сможешь. Новостями с Большой земли поделишься. Зубр тебе свои истории расскажет. Что скажешь?

– Скажу, что идея неплохая. – Карандаш принялся хлопать по карманам.

Обнаружив искомую книжицу, Карандаш развернул сложенную в нее распечатку с картой и поманил к себе сталкеров.

– Истории я не дурак послушать… – пробормотал он, водя ручкой по листку. – Вот. – Ручка уперлась в точку на карте. – Здесь еще одна поляна. Самый центр Когодского Гая. К вечеру доберемся до нее и там заночуем.

– Отлично! – Лоцман был доволен собой. «Романтик» действительно оказался полезен. Интуиция не подвела.

– Что записываешь в блокнот? – спросил Зубр, пытаясь разобрать мелкий почерк на страницах записной книжки. – Крутые гаджеты и ручка с бумагой, любопытная комбинация.

– Литературное творчество. – Карандаш убрал книжицу в карман. – Зона – мой источник вдохновения. Записи я, конечно, дублирую, но на электронику спецы советовали поменьше надеяться.

«Так и есть, писака», – подумал Онисим и спросил:

– Документалистика?

– Нет. Это удел журналистов. Сухой и черствый кусок реальности на завтрак к утреннему кофе. А я ищу живые образы, легенды. Истории, что трогают душу. Нельзя прочувствовать Зону по фотографиям, отчетам и видеороликам.

– Солидарен, – перехватил инициативу Зубр. – Я тоже сбором баек увлекаюсь. Но как ты сюда попал? От кордонов не близкий путь чесать. С любой стороны.

– Я и не шел через кордоны. Хищник договорился с военными, и они меня из Вильчи на вертолете до Стечанки добросили. Вот я в окрестностях и брожу. Собираю материал.

– Не страшно одному бродить? Без обид, но мне кажется, что выживальщик из тебя не особый.

– Ты знаешь, Зубр… – Карандаш ничуть не смутился, услышав нелестный отзыв в свой адрес. – Я мог оформить военстала в довесок к экипировке с оружием. Но когда ты один, ощущения обостряются, мысль лучше работает. Маршруты выверены, сплю на деревьях в лабазе, ночью бодрствую, раз в неделю хожу на базу за провизией и мелочовкой. Если вдруг прижмет, есть экстренный маячок, чтобы ближайший патруль пришел на помощь. Для крайних случаев есть ракетница, чтобы прилетел вертолет со спецами. Мутантов обхожу стороной, издали наблюдаю. Сталкеры, что встречались, были нормальными, ограбить-убить не пытались.

Карандаш замолчал. Погладил свой