— Они не будут торговаться. — Из толпы вынырнула Кларисса, держа напуганную Эльзу за руку. Увидев Гостя, вещунья вырвалась из крепких материнских пут и бросилась ему на шею, не чувствуя, как впиваются в кожу трофеи на одежде. Вампирне обратил на нее внимания. — Это не в их стиле. Они не могут отказать собратьям в убежище, так что ты можешь оставаться здесь сколько пожелаешь. Прогнать кого-либо — нарушить закон крови. Но на помощь в твоем деле, «Бральди», можешь не расчитывать.

— Плевать, — отмахнулся Гость. Запах Эльзы щекотал нюх, и девичья хватка казалось, крепла с каждой секундой. — Если я им настолько противен, пусть скажут мне это в лицо, а не через кровавые чары. Раз они настолько важные, придется выдернуть их жирные задницы из гробов.

Глава 13. Гибель

Черт, мне одному кажется, что весь этот мир пропах дерьмом? А ведь я почти что прав. Не дерьмо — старчина. Вот уж не думал когда-нибудь учуять эти миазмы. Шаг за шагом встречаю что-то неизменное, что запомнит даже дитя.

Пока беженцы разбрелись по освещенным вонючими фонарями коридорам, я успел оглядеться. Это склеп, самый что ни на есть подлинный склеп, с рядами древних золоченых гробов, тихо гниющих в выдолбленных нишах каменных стен. Многие из них отсутствовали или были пусты, и оставшиеся усыпальницы смотрели с осыпавшихся фресок хмурыми лицами спящих лордов. Проснутся ли они когда-нибудь? Нет. Внутри лишь пыль.

Искусственный свет раздражал, нервировал, казался чужим и отвратным, хотя чем, я не мог понять. То же пламя, только смердит и как-то странно искрит разноцветными огнями. Даже не хотелось думать, чем же наполняют эти светильники.

Мой раб сразу отвел меня в сторону, не спуская глаз с Клариссы и Эльзы. Хелмадра хотел было пойти за нами, но раненый Башет оказался проворней. Его недовольный вопль эхом раскатился по тонкой паутине туннелей, и вестиарий, совершенно не стесненный своей слепотой, быстро застучал тростью на зов господина, рассыпаясь в извинениях перед каждым встречным, кому он отдавил ногу или задел своим прутом.

Запах старчины все сильнее перехватывал дыхание, хотелось просто перестать дышать, что я и сделал. На меня смотрели, как на идиота, но никто не сказал ни слова. Мы углубились вниз, и предо мной открылся просторный зал, светлый настолько, что невозможно было представить, что здесь обитают вампиры. Обилие хрусталя, золота и прочей роскоши резало глаз, хотелось просто выйти во тьму, на свежий воздух, где шумит лишь ветер, а не гогочет и ревет необъятная толпа.

Выли скрипки, гремели барабаны, из кубка в кубок лилось сияющее пойло, словно бы и нет никакой смерти в этих стенах, и даже выпирающие со всех сторон гробы не могли пробиться сквозь красные занавесы и вычурную мебель. Адский круг вертелся и плясал, то разрываясь в порыве чьего-то угара, то вновь срастаясь в жаре пьяной страсти.

Но даже это веселье не могло перебить гнилой вони. И понятно, почему. По краям веселой пещеры монолитом спокойствия стояли высокие троны, на которых меланхолично восседали те, в чьей силе никто не посмеет усомниться. Старейшины. Словно Боги они взирали на творящийся вертеп, лишь изредка переглядываясь между собой. И у каждого во взгляде царило отвращение. Особенно к тому, кто раскачивал это хмельное море бледной плоти.

Оплывшая бесформенная туша посреди зала восседала на своем золотом ложе, увитая наложницами, точно кусок гнили, облюбованный жадными мухами. Тяжким басом разносился по залу хохот старика, стоило очередной красавице вонзить свои острые зубки в эту бездонную бочку протухшей крови. И у этой твари я должен чего-то просить? На секунду зверь внутри меня взбунтовался, выпустил свои клыки…

И теперь я стою в кольце пьяной толпы, словно прокаженный. Особо одурманенные музыканты даже попадали на драгоценные ковры, излив из себя все, что накопили за долгие часы разгула. И уже не вставали.

— Да-а-а-д-а-а-д-а-а-а-а… — просипела туша, наконец отвернув от меня свой голый зад. С вершины кровавой горы на меня взирала огромная лысая тыква, иначе это не назвать. Черты лица Старейшины не сохранили ни единого сходства с человеком, оставив на мой взор лишь столь же бесформенное хищное рыло и огромные красные глаза. — Кем бы ты ни был, Гость, могу уверенно сказать, что ты — глупец.

Тишина. Вновь кого-то вывернуло. С тихим визгом шлепнулась на пол наложница, в ту же секунду растворившись где-то у подножия туши.

— Неужели ты ничего не понимаешь, брат? — протянул великан. Вновь зверь заиграл в крови, выудив имя этой кучи дерьма. Лантел. Самый старший из местных вампиров, столь усердно копивший в себе силу Пути Крови, что не мог даже самостоятельно пройти в свои покои. И как эта гора мяса вообще сюда пролезла? — Ты здесь не нужен. Ты никому не нужен. Ты чужд даже для своих сородичей! Что ты хочешь здесь найти?

По залу прошла волна удивленного ропота. Пламя фонарей нервно замерцало, постепенно взяв себя в руки.

— Эльза! — рявкнул Лантел, взмахнув свободной от чесания лапой. — Подойди сюда, девочка моя!

Вновь расступилось пестрое море, и по чистому пути тихо ступила вещунья. Она не отрывала взгляда от пола, едва не запуталась в белых подолах нового кружевного платья, но Кларисса не отступала от нее ни на шаг. Звон металлических пластин раскачивал толпу, разгоняя пьяную толпу подальше от девочки. Кларисса не решилась сменить доспех на изысканные одежды и теперь ловила неодобрительные взгляды местных дам.

Хотя кто здесь дамы — попробуй, разбери!

— Ты скучала по мне? — спросил гигант, посадив Эльзу могучей рукой к себе ложе. — Вижу, скучала. Злой чародей хорошо с тобой обращался? Верно, Кларисса?

— Да, хозяин, — с горечью в голосе сказала воительница, — я следила за благополучием девочки, можете не сомневаться в честности…

— Довольно, — отрезал Лантел. — Скажи-ка мне, маленькая, ты же знаешь судьбу этого ублюдка? — Жирный палец уперся в мою сторону.

— Ты итак все видел, Владыка Кровей, — ровно сказала огневолосая. Она вновь не в себе, подумал я, как бы чего не натворила. Достанется всем.

— Да-да-да, конечно, маленькая! Но нам нужно знать больше, понимаешь? Расскажи, стоит ли нам обличать эту мерзость перед нашими гостями? Стоит ли нам разрушать наше веселье?

— Это ничего не стоит. Все равно все знают, что скоро они умрут. И лишь Свет очистит их разум перед лицом верной гибели.

Раскатистый гвалт ударил в уши. Смеялись все, кому не лень. Хромая судьба скосила с ног еще десяток кутил. Один из них едва не