И, прошу Вас, позаботьтесь об Ангусе. Как бы ни был силен этот мальчишка, сотни лет щегольства и проматывания жизни не принесли ему ни ума, ни пользы. К тому же, он теперь Ваш раб, а насколько хорошо я знаю обычаи вампиров, хозяин несет ответственность за все глупости своего подчиненного. Будьте с ним строже, и, уверяю, он Вас не разочарует.

Теперь я перейду к самому главному, Вашей памяти. Тех обрывков, что я увидел при нашем первом знакомстве, мне оказалось достаточно, чтобы понять — Вы как-то связаны с Катаклизмом и с тем, что превратило Белендар в то, чем он стал. К сожалению, я не могу вернуть Вам память, но есть человек, которого можно считать компетентным в данном вопросе.

Имя его Сонатер. Еще при жизни он имел огромный интерес к Вашему роду. Говорили даже, будто он добился замечательных успехов в этой области. К сожалению, он повредился рассудком и покинул владения своего господина ради продолжения своих изысканий. Но есть и светлая сторона — Сонатер никогда не отличался подвижностью. С высоты моего нынешнего состояния я могу уверенно сказать, что далеко он не ушел.

Вы должны найти его как можно скорее! Он обитает в окрестностях замка Ашеран, и путь туда предстоит неблизкий. У Вас есть выбор, идти через Пустошь, уповая на волю Божью, или спуститься в подземелья Механистов. И честно признаюсь, я понятия не имею, где Вас поджидает большая опасность. Дикие земли беспощадны к любому, осмелившемуся ступить на их просторы, а Механисты — народ крайне замкнутый, и я сомневаюсь, что договор с мертвым Архимагом возымеет над ними хоть какую-то силу.

Как бы то ни было, теперь у Вас есть выбор. Вы можете забыть все, что я Вам говорил, и самому вершить свою судьбу, или же послушать совета бесплотного духа и изменить жизнь всего Белендара.

Удачи, и да пребудут с Вами Боги.

Ваш покорный слуга, Архимаг Зеин Проклинающий».

* * *

Сумасшедший старик… Не может даже уйти в мир иной по-человечески! Не нашел ничего лучше, чем спихнуть на меня своих любимых уродцев!

И один из них сейчас болтается у меня на спине, невесомый, словно тряпка. К счастью, наступила кромешная тьма, твари, жадно рвущие друг друга на части, не желали нас замечать. Им просто не хватит ума поднять мордык небу.

Город укрыла пелена мрака, но он не мог уснуть. Сотни паразитов копошились на его останках. До убежища осталось не далеко.

Холодный ветер бил в лицо, провалившийся в спячку раб тихо рычал, стоило мне лишний раз взмахнуть крыльями. Все-таки стоило прислушаться к себе, не доверять магам, никогда не доверять чертовым чародеям! Взял меня на поводок, как доверчивую псину, поманил сладкой косточкой, усадил в теплую сухую конуру. Пришло время платить.

* * *

— Эх, здорово мы их! А, Фалкор?

Охотники устроили пир на костях павших врагов. Но шаман был не весел. Его не покидало чувство, будто что-то пошло не так, словно он упустил нечто очень важное в их походе.

— Жаль тот, в цветастых тряпках, смотался. Он явно слаще этих заморышей. — Радости Кина не было предела. Он с наслаждением жевал чью-то ногу, довольно скаля волчью пасть. — Чего грустишь, шаман? Присоединяйся к нам, угости Жизнь хорошим мясцом!

Фалкор видел, как блестят в темноте голодные глаза оборотней, как танцуют средь них воины, раскалывая черепа своими топорами, и вгрызаются в гнилой мозг поверженных врагов. Ничего необычного. Кругом разбитые камни, кости и плоть, прах…

Шаман пытался отвернуться от них, вслушаться в голос Жизни, трепещущий в нем, в крики воронов, увидеть землю взором орла. Ничего не получалось.

В какой-то момент он решился пойти к остальным, присоединиться к общему пиру, но тут его настигло озарение. Каждый росток в его теле затрепетал, чувствуя зов Светлого Лика.

Фалкор увидел свет. Сияние, наполняющее все его существо. Он шел с черных небес, пробивался сквозь вечный мрак. Недалеко, где-то здесь, прямо над головой.

— Фалкор, смотри! — ухмыльнулся Чирин, натягивая тугой лук. Первый стрелок племени, никогда не промажет, костяная стрела всегда найдет брешь в железных одеждах. И сейчас она смотрела на едва заметную тень, снующую в облаках. — Сейчас я его…

— Нет, остановись!!!

Шаман едва успел добежать до стрелка, отвести оружие в сторону. Испуганный росток резанул Чирина по рукам, и стрела улетела в сторону, ударившись о каменную стену дома.

— Это он! Скорее, за ним! — закричал шаман, вскакивая на спину ничего не понимающему Кину. — Ну же, не стойте! Светлый Лик указал на него!

— На кровососа?! — удивился оборотень.

— Захлопни пасть и вперед! — Шаман был зол на глупость своего друга. — Все, быстрее за ним!

Глава 12. Сородичи

— Добрых дней вам, друзья и братья. Уже многие встречи прошли в этих стенах, и, надеюсь, далеко не последняя. Поскольку я, Молох Сгущающий Тени, являюсь старейшим из здесь присутствующих, мне предоставлена честь открыть наше собрание. И сразу же перейду к делу. Зеин был прав.

Все давно это поняли, когда еще старик-Элементалист стоял в зале Совета, во плоти, полный страха и непонятных надежд. Стефано и Вильям молитвенно сложили руки, желая духу их брата и наставника удачного путешествия через Полотно. Вальдран последовал их примеру, после чего плотно приложился к фляге с дурно пахнущим эликсиром. Только Сей Фа и Нефертари молча глядели, как пляшут четки в тощих руках Алхимика.

— Зеин был прав, — повторил он. — Как всегда, мы слишком поздно отреагировали на движение узоров Полотна. В результате, один из мудрейших наших братьев отправился в мир иной, так и не успев сказать нам всей правды. Но одно я знаю точно — никто из нас не укроется от перемен, наступающих в Белендаре. А потому я с радостью выслушаю ваши предложения на этот счет.

Они молчали, точно безалаберные студенты перед преподавателем, за месяц сообщившим о начале экзаменов. Сам мир диктовал условия этих экзаменов, и каждый был уверен, что именно он каким-то чудом сдаст этот проклятый зачет. Вот только подкупом или шантажом нынче ничего не добьешься. Мертвые души пришли в движение, не получится спустить все на тормоза, оставив каждого Архимага наедине со своим наделом.

— Ну же, говорите! — Сиплый голос Молоха едва не сорвался на крик. — Вы прекрасно понимаете, чем это грозит вашим костлявым задницам!

— Тише, Молох, — сказала Нефертари, проведя золочеными коготками по фарфоровым губам. — Такие дела не решаются сие моментно.

— Ты лжешь себе, сестра! Уже давно была пора что-то