Бросаю беглый взгляд на любимую девочку, подмигиваю ей и всё-таки выхожу из кабинета.

Только успеваю оказаться в коридоре, как дорогу преграждает Давид.

Скрещивает на груди руки, смотрит на меня в упор, не моргая.

– Что? – спрашиваю сквозь зубы.

– Ты лучше бы о жене так беспокоился. Не стыдно?

– Мне? Нет, – отрицательно киваю головой. – Жён может быть сколько угодно, а мать у моего ребёнка одна!

– Это ты сейчас к чему?

– Не начинай, а?! Ты всё понял.

– Нет, – ухмыляется. – Объясни.

– Слушай, я чертовски устал и больше не хочу выяснять отношения.

Обхожу Давида с правой стороны и сажусь на лавочку, облокачиваясь спиной о холодную стену. Прикрываю глаза. Делаю глубокий вдох.

– Дамир, ты же понимаешь, что развода тебе никто не даст. Когда отец вернётся с Европы, то... – замолкает. Глотает тихий смешок. – Сам знаешь, что он с тобой сделает. Он – не я. Там разговор короткий.

– А вы, Фатхетдиновы, смотрю, все одинаковые. Не принимаете отказов, да?

– Причём здесь это? – Давид повышает тон. Кладёт руку на моё плечо, но я резко отстраняюсь.

– Давид, не начинай. Не заводи одну и ту же пластинку. Я сказал, к Аните не вернусь. Любой ценой я добьюсь развода.

– Зачем тогда женился, а? Зачем морочил голову моей сестре?

– Так получилось.

– Твою мать, – бубнит под нос. – У него так получилось. А что теперь делать Аните? О ней ты подумал?

– Ничего. Будет жить дальше. Поймёт, что я подонок, который её не достоин и станет сильнее.

– Придурок. Идиот...

– За словами следи, – строго чеканю. – Я буду идиотом, если позволю какому-то хмырю воспитывать моего сына.

– Да я бы был лучшим отцом, чем ты! Где ты был все эти годы? Откуда взялась такая внезапная любовь к Саньке, к Дине?! А, Дамир? Где ты был, когда Дина так сильно нуждалась в тебе?

– Ты дебил или реально не понимаешь? – повышаю голос, щурю глаза. Смотрю на него и едва держу себя в руках, чтобы ещё раз не проехаться по морде. – Дина – любовь всей моей жизни. Три года назад нас насильно разлучили наши родители. Я не знал о существовании сына! Я ничего не знал, иначе бы ты никогда не подошёл к Малиновской, даже на один метр!

Давид порывается ответить, но в палате неожиданно открывается дверь. Мы замолкаем. Одновременно поднимаемся на ноги. Ровняемся напротив Дины и медсестры.

Я не выдерживаю:

– Как ты себя чувствуешь? Всё нормально? – обращаюсь к Дине. Хочу взять её за руку, но в голубых глазах виднеется холод.

– Нормально, – отвечает равнодушным тоном.

– Вашу девушку осмотрел врач, – вмешивается медсестра. – Похоже на сильное переутомление и стресс, но всё-таки рекомендуем пройти обследование.

– Это точно переутомление? – переспрашиваю. Волнуюсь. Очень.

– Похоже. Отвезите её домой и, если повторится обморок, вызывайте скорую помощь.

Медсестра скрывается за дверью с обратной стороны.

– Дин, я отвезу тебя домой, – Давид делает шаг вперёд, но я выставляю руку, пресекая его попытку подойти ещё ближе.

– Давид, позаботься о своей сестре, а мы с Диной разберемся. Сами. Без тебя!