24

Дина решила не звонить Эльвире, а сразу после поезда отправиться к ней домой на такси. Пусть оценит сюрприз!

Здешний таксист, угрюмый дядька средних лет, не стал беседовать с пассажиркой, а включил кассету с шансоном и тупо смотрел на дорогу, не отрывая взгляд. Карелина жила в районе, которые принято называть спальными, хотя Дина применила бы подобное понятие ко всему Элкиному городу. Этакий провинциальный рай, оживающий лишь утром и почти лишённый бурной ночной жизни, характерной для столиц. Здесь люди жили работой, а не тусовками по ночным клубам. Дине такой образ жизни наверняка показался бы безумно скучным.

«Вот потому-то я здесь и не живу», – сделала она мысленный вывод и, расплатившись (весьма дёшево по столичным опять же меркам), направилась к подъезду, в котором располагалась квартира Карелиной (искомые цифры были указаны на козырьке над дверью). Двор не отличался ничем особенным: старенькая детская площадка с разломанными качелями и скрипучей каруселью, которую мучил какой-то подвыпивший тип; деревья, дотянувшиеся макушками до пятого этажа; редкие прохожие, с подозрением оглядывающие каждого незнакомца…

Квартира Эльвиры была опечатана, но Дина, нерешительно помявшись перед дверью, всё-таки позвонила. На неожиданно резкий звук звонка выглянула соседка: обычная тётка неопределённого возраста в халате и ещё не снятых бигуди (если только она их когда-нибудь вообще снимала).

– Вам кого? – Смерила она явно столичную штучку неприязненным взглядом.

Дине были понятны причины подобной неприязни: госпожа Резник была моложе, красивее и, уж конечно, гораздо круче одета. Кому понравится такой расклад, если он не в вашу пользу?

– Я подруга Эльвиры из Москвы. Мы работали вместе, и она просила заехать, когда буду в вашем городе. – Дина выбрала из всего арсенала типажей самый приятный для собеседника: этакой открытой жизнерадостной дурочки.

– А Эльвира здесь пока жить не будет. Квартира выгорела напрочь. – Тётка смягчилась. Ей так не хватало «свободных ушей», чтобы вдоволь почесать их собственным языком, а тут они сами явились пред её светлые очи!

– Какая жалость! – Картинно всплеснула руками Дина. – Мне так нужна была эта встреча! А что здесь, собственно, случилось-то? Мы виделись с Элей совсем недавно, и всё было в порядке. Может, вы мне обо всём расскажете? – Тон журналистки изменился, в голосе вспыхнул неподдельный интерес к личности собеседницы, глаза загорелись азартом. Девушка шла по горячему следу, и она прекрасно понимала, что здесь есть чем поживиться.

– Заходите, пожалуйста! Чайку попьём, поболтаем! Нечасто к нам московские гости захаживают. – Женщина сказала это так, словно Дина приехала лично к ней. Впрочем, мысль была не такой уж далёкой от истины: журналистке было всё равно, от кого она получит вожделенную информацию. Соседка вполне подходила на эту роль: она казалась человеком осведомлённым, как и все нормальные соседки.

Дина вошла в полутёмную прихожую и едва не споткнулась о стоящий там велосипед.

– Сын катается, – объяснила хозяйка, кивнув куда-то в сторону комнаты, где, наверно, этот самый сын и спал.

– Можно я помою руки? – вежливо обратилась к женщине Дина. Та провела гостью в ванную и протянула полотенце. Дина тщательно выполоскала ладони и поправила макияж: каким бы роскошным ни был поезд, но о нормальных гигиенических условиях в нём мечтать глупо.

Стандартная «совковая» кухонька с неизменным гарнитуром «под мрамор» и потёртым угловым диванчиком встретила женщин вкусным запахом свежеиспечённых ватрушек. За такое роскошество Динка готова была простить тётке её непрезентабельный внешний вид. «Наверно, муж поступал так же», – подумалось гостье, когда перед ней оказалась пузатая чашечка с позолотой по краю и блюдце с горячей, пышной ватрушкой. Это настоящее чудо: женщина, готовящая на завтрак свежую выпечку!

– Вы хотели разузнать об Эльвире? Она, наверно, сейчас находится в больнице. Как вас величать-то? – Прервала начатый рассказ хозяйка, и Дина представилась. – Так вот, Дианочка, у Эли такое несчастье, такое несчастье! Её отправили в командировку по работе, и она оставила дочку Женечку на попечение своей двоюродной сестре Светке. Ей-богу, лучше бы я взяла ребёнка к себе! Хотя тесно у меня, да ещё и двое оболтусов в одной комнате. А Женечка – это просто чудо! У неё настоящий талант, на рояле играет – заслушаешься! Все конкурсы выигрывает! А Светка эта вроде бы замуж собралась, и этот жених оказался педофилом. Он к Женечке приставать начал, вроде бы даже изнасиловал. Светка как раз его за этим делом застала, вот умом и повредилась. Психанула, девочке руки крышкой от пианино покалечила, а сама рванула сюда – квартиру жечь. Мы и полицию, и пожарных вызвали, и в МЧС позвонили. Сейчас ведь не разберёшь, кто за какую службу отвечает. Ну, Элечку из командировки, конечно, сразу же отозвали, она приехала – и в больницу. Сюда на минутку забежала, взглянула на пожарище, губу закусила и ничего не сказала. Только глаза у неё стали какие-то… холодные, что ли.

– А отец девочки? – спросила Динка, радуясь тому, что успела включить лежащий в сумочке диктофон. Из этой истории можно сделать настоящую бомбу, если добавить сюда розовых соплей об отношениях Эльвиры и этого её неприступного любовничка Савельева! Дина внутренне ликовала, но глаза её послушно сохраняли сочувственное выражение: хозяйка явно благоволила Карелиной, и Резник не хотела спугнуть её написанным на своём лице торжеством.

– Да его уже сто лет как корова языком слизнула. Ни помощи, ни алиментов. Элечка сама старается, всё для Женечки делает, из сил выбивается! – Динке вдруг захотелось открыть глаза сердобольной соседке на то, каким конкретно способом «выбивается из сил» эта лицемерная сучка Карелина. Доит чужих командированных мужиков!

– А где расположена больница? – задала последний вопрос Дина, доедая вкуснейшую ватрушку. Собеседница подробно объяснила, как добраться до нужного места, а потом предложила:

– Может, возьмёте с собой ватрушек? Заодно Женечке с Эльвирой передадите!

– Скорее, Эльвире с Женечкой, – машинально поправила Дина.

– Да, или так. – Пожала плечами Элкина соседка, аккуратно упаковывая выпечку.

Дина тут же позабыла все рекомендации тётки и решила свою проблему самым банальным образом: взяла очередное такси. К её удивлению, за рулём сидела женщина лет пятидесяти с волосами, обесцвеченными до состояния мочалки.

– Куда едем, красавица? – хрипловато осведомилась таксистка, покосившись на Дину и отдав должное её столичному имиджу.

– В больницу, – сказала Резник.

Ей уже надоели водители всех рангов и мастей,